17 
Он внезапно рассмеялся.
— Знаете, если бы это роскошное украшение действительно принадлежало вам, то мне, пожалуй, стоило бы обратиться за займом к вам, а не к лондонским банкирам!
Виола молча слушала его.
Заросший сад остался позади, и теперь они поднимались по тропе, что петляла по склону холма, уводя их к вересковым пустошам.
В лицо ей дул лёгкий прохладный ветерок, и она слышала, как перекликаются кулики и кроншнепы, кружащие над торфяниками.
Воздух Шотландии кружил ей голову, как вино.
Здесь, в Гленторране, ей казалось невероятным то обстоятельство, что они познакомились за много миль отсюда, в душной и сверкающей огнями бальной зале.
Виола отважилась искоса взглянуть на герцога, который свистом подозвал к себе собак.
Хотя для неё и Дэвида всё изменилось самым чудесным образом, жизнь Роберта оставалась прежней, нелёгкой, полной множества проблем.
Как рассказать ему о той удаче, которая выпала им? О том, что отныне граф Норткомб и его сестра Виола стали невероятно богатыми людьми.
И что она, если пожелает, может купить не одно такое сапфировое ожерелье.
«Но я должна признаться ему в этом! — тут же подумала Виола. — Нельзя же целый месяц прожить с ним под одной крышей и обманывать его. Это было бы… нечестно».
Но едва она открыла рот, чтобы заговорить, как герцог схватил её за руку и заставил обернуться.
— Смотрите! Ну, разве это не самое потрясающее зрелище из тех, что вы когда-либо видели?
От восторга и изумления у Виолы перехватило дыхание.
Они поднялись уже достаточно высоко, чтобы увидеть замок Гленторран сверху. Дворец стоял на высоком холме, за ним синело море, и со своими башенками и дымовыми трубами он походил на волшебную крепость из детской сказки.
— От подобной картины действительно захватывает дух. Должно быть, вы очень гордитесь своим замком.
Герцог взъерошил свои чёрные волосы.
— Нас с детства учат тому, что гордыня — дурное чувство. Но я горжусь своей страной и своей землёй. Герцоги Гленторраны жили и работали здесь на протяжении многих столетий. Я сделаю всё возможное, лишь бы сохранить замок и поместье для своих наследников. Всё возможное! Это мой священный долг.
Виола пришла в волнение.
Она вдруг вспомнила слова Шарлотты, которая сказала ей, что герцог охотился на состоятельную супругу — что он должен жениться на деньгах для того, чтобы спасти Гленторран.
А ведь ей так хотелось, чтобы герцог полюбил её ради неё самой, такой, какая она есть, а не ради её богатства.
И как ей теперь узнать, что он действительно о ней думает, если она признается ему в том, что стала состоятельной особой? Она же никогда не поверит в то, что он обратил на неё внимание вовсе не из-за её денег и не из-за того, что можно купить на них.
Они развернулись и зашагали по тропе обратно — герцог то и дело окликал собак, жизнерадостно предвкушал завтрак и вслух раздумывал о том, проснулся ли уже её брат и готов ли он принять гостей.
Виола машинально отвечала ему, думая при этом о своём.
Она приняла решение, и теперь было уже слишком поздно менять его.
Ей с Дэвидом придётся на целый месяц задержаться здесь, в Шотландии, пока брат не оправится настолько, что сможет продолжить путь.
А потом они уедут, и герцогу будет необязательно знать о том богатстве, которое они унаследовали.
Когда они подошли к замку, она ускорила шаг.
Ей совершенно необходимо было поговорить с Дэвидом до того, как он встретится с герцогом.
Виола не сомневалась в том, что прошлой ночью её брат пребывал не в том состоянии, чтобы рассказывать об их жизни в Америке, зато теперь он мог в любой момент открыть правду кому угодно.
А этого она допустить не могла.
Нет, Дэвид должен клятвенно пообещать ей, что не расскажет об их богатстве никому.
Глава четвёртая
Выйдя из спальни брата, Виола поспешила к себе, чтобы привести в порядок растрепавшуюся от ветра причёску, прежде чем сойти вниз по винтовой каменной лестнице и отправиться на поиски позднего завтрака.
К счастью, Дэвид уже проснулся и был один, когда она вошла к нему в комнату.
Миссис Ливси как раз выходила, унося с собой поднос с остатками жидкой каши в миске и тарелкой с тонкими кусочками хлеба с маслом.
Виоле она сообщила, что ночью Дэвид спал хорошо и что сегодня утром температура у него уже не очень высокая. Он легко позавтракал, и вместе со всеми остальными обстоятельствами это было верным признаком того, что он обязательно поправится.
17 
