очень нудно 
24 
Они выбрались из коляски и стали подниматься по лестнице.
— Вернулись! — радостно воскликнула Мейвис, когда брат с сестрой подошли к ней. — Маркиз говорит, он выпьет травы, если я их принесу.
Мариетта в недоумении посмотрела на маленькую сестру.
— О чем ты говоришь? — спросила она.
— Я видела маркиза.
— Это очень нехорошо с твоей стороны, — пожурила сестру Мариетта. — Ты ведь знаешь, Густав говорил, что маркиз никого не хочет видеть.
— Я попросила его не умирать, — упрямо сказала Мейвис, — потому что нам с Жако хорошо в этом большом доме.
— Ты так и сказала ему? — спросила Мариетта.
— Я сказала, что у тебя есть травы, которые ему помогут, и он обещал, если их принесу я и больше никто, он их выпьет.
Мариетте трудно было в это поверить, она лишь надеялась, что ее маленькая сестричка говорит правду.
Она точно знала, что дала бы маркизу ее мама.
В травяном саду распустились цветы бузины. Мариетта помнила, как часто мать повторяла, что это одно из важнейших растений в народной медицине. Живительные свойства цветов бузины были известны еще со времен Древнего Рима.
Девушке было трудно поверить, что Мейвис на самом деле видела маркиза. Ведь Густав так настойчиво повторял, что к хозяину никто не должен приближаться.
И вместе с тем Мейвис была очень правдивым ребенком, значит, крайне маловероятно, что она выдумала всю эту историю, хотя и верила в фей и гоблинов, считая, что они живут под деревьями в лесу.
«Если Мейвис действительно удалось убедить маркиза выпить то, что я для него приготовлю, — подумала Мариетта, — тогда есть все шансы, что я сумею быстро поставить его на ноги».
Мариетту испугало, когда Густав сказал, что маркиза мучают такие боли, от которых он хочет умереть.
Если это случится, ей придется увозить детей обратно в Англию, и останется лишь уповать на милосердие родственников, а те уже ясно дали понять, что дети им не нужны.
Мариетта согласилась с мистером Уотерсоном, что после отъезда во Францию их дом следует выставить на продажу.
Они еще не успели уехать, как кто-то начал вести переговоры с поверенным о покупке дома.
Так что дом вполне могли уже продать, а это значит, что им негде будет жить, если придется вернуться в Англию.
Прошлой ночью, перед тем как уснуть, Мариетта молилась, чтобы маркизу стало лучше.
И теперь новость, которую принесла Мейвис, показалась ответом на молитву.
— Ленч готов, — крикнул Руперт.
Мариетта решила, что отправится в травяной сад сразу же, как только накормит детей.
Трапезу нельзя было назвать обильной, но дети проголодались, а мадам Мало, без всяких сомнений, готовила хорошо. На десерт подали землянику из сада.
Мариетта надеялась, что среди жителей поселка, которые будут помогать с ремонтом, окажется кто-нибудь разбирающийся в садоводстве.
Едва они приступили к землянике, как в комнату поспешно вошел Густав и доложил:
— Прибыли люди из поселка, мадемуазель. Они пошли к черному входу, и я попросил их не шуметь поблизости от комнаты, в которой спит хозяин. Уверен, он расстроится, если узнает, что в замке так много народу.
— Я пойду поговорю с ними, — ответила Мариетта.
Девушка оставила детей доедать землянику и побежала в холл.
Большинство прибывших уже зашли туда через черный ход и теперь во все глаза глядели на изогнутую лестницу и огромный средневековый камин.
Месье Коти приехал с ними, и Мариетте было приятно видеть, что хозяин магазина месье Ренуар тоже здесь.
— А теперь, с вашего позволения, я покажу вам комнаты, — предложила девушка, — хотя месье Мало, который заботится о нас, знает их лучше меня.
Мариетта направилась в гостиную, и мужчины последовали за ней.
Они шли медленно, как будто громада замка внушала им благоговейный страх.
В солнечном свете, льющемся из окон, обветшалые стены и растрескавшиеся потолки смотрелись даже хуже, чем когда Мариетта видела их в последний раз. То же самое относилось к остальным комнатам, куда они заходили.
Когда они перешли из помещения, которое, очевидно, было когда-то кабинетом, в большую залу, присоединившийся к ним месье Мало сказал, что ее когда-то называли «комнатой с гобеленами».
Рядом оказалась музыкальная комната, и, наконец, в дальнем конце восточного крыла находился бальный зал. Высокие французские окна выходили в сад, маленькая сцена предназначалась дня оркестра. Это была огромная комната, которая в свое время наверняка отличалась особенной красотой.
24 
