8 
— Вы имеете в виду, что вам нечего им оставить? — спросил его Жан-Пьер.
— В общем, да, — сказал полковник.
— Полагаю, то же самое можно сказать обо мне, — добавил Жан-Пьер. — Если, как вы говорите, англичане победили, а Наполеон попал в плен.
Молодой человек думал о том, что отцу и матери стоило огромных трудов поддерживать достойный уровень жизни даже до начала войны, а вернувшись из Москвы, он заметил, что они как никогда обеднели.
— Я вам сочувствую, — сказал он полковнику. — Жаль, что ничего не могу сделать, чтобы вам помочь.
— По крайней мере, вы молоды, а значит, должны выкарабкаться.
— Но если со мной что-то случится, — ответил Жан-Пьер, — не знаю, кто позаботится о моих родителях в старости.
Говоря это, молодой человек задумался о том, что можно сделать, чтобы раздобыть денег. Будучи военачальником, он пересылал половину заработка родителям в Париж, и те с безмерной благодарностью принимали деньги.
— Я знаю, как мы поступим, — неожиданно произнес полковник. — Поскольку нам никто не поможет, придется помогать себе самим.
— Каким образом? — спросил Жан-Пьер.
— Если я умру на операционном столе, то оставлю вам все, что имею, — ответил полковник. — Это немного, но я уверен, что вы позаботитесь о моих детях и сделаете для них все возможное.
Жан-Пьер молчал, и англичанин продолжил:
— Жизнь моей жены висит на волоске, и, поскольку она уроженка Шотландии, ее немногочисленные родственники слишком далеко. Вы, по крайней мере, сможете продать дом и найти детям другое пристанище, где они будут в безопасности.
Он явно обдумал свое положение со всей тщательностью.
Сочувствуя полковнику, Жан-Пьер ответил:
— Я сделаю все, что в моих силах, но помните, что я могу умереть, а вы остаться в живых.
— Тогда я позабочусь о ваших родителях, — сказал полковник. — Давайте составим завещания, оставив друг друга опекунами.
Это казалось скорее игрой, чем реальностью, и Жан-Пьер согласился.
При помощи двух медсестер — француженки со стороны Жан-Пьера и англичанки со стороны полковника — они написали соответствующие завещания в самом что ни на есть официальном стиле.
Когда мужчины подписали каждый свой документ, их подписи удостоверили медсестры.
Потом Жан-Пьер и полковник спрятали документы в свой багаж, который должны были отослать их семьям в случае смерти.
— Я думаю, мы просто сгущаем краски, — заметил Жан-Пьер. — Хорошая выпивка, чтобы приободриться — вот что нам нужно. Лично я не отказался бы от бокала шампанского.
— Я тоже, — согласился полковник. — Но в женском монастыре можно получить только лимонад!
Они рассмеялись.
В то же время Жан-Пьер мучился от сильных болей в плече и был благодарен, когда медсестра принесла ему снотворного.
— Джентльмены, вы слишком много разговариваете, — укорила она их. — Вы должны спокойно себя вести и позволить Господу излечить вас.
— Очень надеюсь, что он делает именно это, — отозвался Жан-Пьер.
Медсестра снисходительно улыбнулась французу: он был весьма хорош собой!
Жан-Пьер почувствовал, что снотворное начало действовать, и стал проваливаться в забытье.
* * *
Неделю спустя Жан-Пьера забрали из монастыря. Врачи сказали, что операция, которую ему необходимо сделать на плече, слишком сложна для них, поэтому они перевезут его в Париж.
Молодой человек понимал, что ему уделяют особое внимание, стало быть, известно, кто его отец. Это имя по-прежнему производило на французов впечатление.
Ему не хотелось покидать своего друга полковника и других раненых, с которыми он успел подружиться, однако Жан-Пьер понимал, что ему очень повезло оказаться в привилегированном положении.
Жан-Пьеру совершенно определенно не хотелось стать инвалидом или калекой на всю оставшуюся жизнь.
Он отправился в Париж в экипаже. Переезд было бы очень тяжело перенести, если бы не обезболивающие средства, которыми его обеспечили на все время путешествия.
Прибыв в Париж, Жан-Пьер настоял, чтобы его родителям немедленно сообщили о его приезде. Тогда-то он и узнал о горестном событии, которое скрывали от него монахини, пока он находился в монастыре.
Его отца не стало.
Теперь маркизом де Кастильон был Жан-Пьер.
Вот почему к нему относились с особым вниманием, которого никогда не получил бы простой солдат.
8 
