21 
Да, за последние шесть лет он превратился в законченного эгоиста и циника. И все же… Все же этой маленькой гувернантке удалось пробудить в его душе иное чувство, желание поступать не из собственных интересов, а чтобы порадовать других людей. Он хотел угодить ей, и это не имело ничего общего с физическим удовольствием, хотя он и испытывал к ней плотское влечение.
Адам резко выпрямился и, снова обойдя свой стол, сел на место. Когда же наконец заговорил, его тон был холодным и тщательно контролируемым.
— Модистка решит, что вы совсем о ней позабыли.
За истекшие несколько минут Елена в самом деле позабыла, что наверху, в спальне, дожидается миссис Хепворт. Она вообще позабыла обо всем на свете, за исключением волнующего джентльмена, который сейчас с презрением смотрел на нее через стол. Джентльмена, весь облик которого внезапно преобразился, когда он рассмеялся.
— Так что насчет пони для Аманды и обучения ее верховой езде?
Он поджал губы:
— Я подумаю, как это можно устроить.
Сердце Елены упало, и она повернулась было, чтобы уйти, разочарованно размышляя о том, что Адам Готорн не возьмется лично обучать свою дочь.
— И вот еще что, миссис Лейтон…
Она медленно и с опаской повернулась:
— Да?..
Он раздраженно вздохнул:
— У вас выражение лица, как у дикого зверя, ожидающего порки кнутом.
Елена замерла на месте, охваченная гневом:
— Надеюсь, что мне это не грозит?
— Это было не обещание физической расправы, всего лишь фигура речи, мадам!
Адам нахмурился, понимая, что эта раздражающая женщина в очередной раз переиграла его.
— Чрезвычайно неудачная фигура речи, — заметила она.
Адам с такой силой сжал зубы, что испугался, как бы они не раскрошились. Он понимал, что не должен задерживать Елену в своем кабинете, должен позволить ей вернуться наверх на попечение модистки. Он так и поступил бы, если бы не разочарованное выражение, появившееся на ее липе в тот момент, когда он отверг ее просьбу лично заняться обучением Аманды искусству верховой езды.
Адам глубоко вздохнул:
— Мне кажется, вам доставляет неизъяснимое удовольствие понимать меня превратно!
Ее брови удивленно взлетели вверх.
— Уверяю вас, мне не доставляет никакого удовольствия представлять вас или кого-нибудь еще стегающим кнутом ни в чем не повинное животное.
— Я лишь сказал… — В очередной раз вскочив, Адам в порыве возмущения обогнул стол и, стремительно подойдя к Елене, схватил ее за плечи и как следует встряхнул, чтобы подчеркнуть значимость своих дальнейших слов. — Я никогда не занимался поркой ни мужчин, ни женщин, ни животных, черт побери!
— Рада слышать это, — хриплым голосом отозвалась она.
Тут Адам осознал, что до сих пор сжимает ее плечи, чувствуя хрупкость фигуры под тонкой тканью черного платья, а его большие пальцы касаются нежной кожи ее груди.
Кожа в самом деле была очень нежной, шелковистой, и он не сумел побороть искушение лёгонько провести по ней пальцами. Его руки вдруг показались ему очень смуглыми, почти черными, к тому же чересчур большими по сравнению с ее белоснежными маленькими руками.
Стоя так близко к ней, он снова ощутил аромат лимонов, к которому примешивался легкий цветочный запах. Ее темноволосая макушка едва доходила ему до плеч, и по сравнению с его собственным крепким телосложением ее хрупкая фигурка представлялась особенно миниатюрной. Виднеющиеся в вырезе платья полукружия грудей выглядели соблазнительно, но не сладострастно.
Черт побери, ему вообще не следовало вставать из-за стола! Нужно сторониться подобных искушений. Он скользнул взглядом по ее полным губам как раз в тот момент, когда она провела по ним кончиком языка, чтобы увлажнить, одновременно глядя на него из-под опущенных длинных ресниц.
— Милорд?
Вздохнув, Адам закрыл глаза, чтобы не видеть больше ее губ, таких влажных и умоляющих о поцелуе.
— Не нужно… Елена, — простонал он, снова открывая глаза и обнаруживая, что теперь она прикусила нижнюю губу жемчужными зубками.
Ее глаза, эти сине-зеленые озера в обрамлении черных ресниц, расширились, она инстинктивно сглотнула, чувствуя, что Адам привлекает ее ближе к себе.
— Милорд? — снова повторила она на этот раз шепотом.
— Адам, — хрипло поправил он ее.
Елена хотела было запротестовать против такого пренебрежения формальностями, но в этот момент он прижал ее к себе и нежно поцеловал в шею.
21 
