очень нудно 
66 
Эрик кивнул и улыбнулся ей.
– Так приятно видеть тебя вместе с мужчиной, мама. Да еще с таким надежным.
– Я рада, что ты так думаешь.
Эрик был самым добрым и сердобольным из ее детей, и даже на расстоянии Шанталь всегда ощущала незримую связь с ним.
– Да и почему ты должна оставаться в одиночестве? У всех у нас кто-то есть.
Все верно, у каждого из них и в самом деле рядом был значимый для него человек, но им никогда не приходило в голову, что и мать может нуждаться в таком обществе. Да и она сама не выражала никакого желания по этому поводу в течение многих лет, пока не встретила Ксавье.
Он посидел вместе с ними в палате Эрика, пока Шанталь расправлялась с принесенными из кафетерия бутербродом и яблоком. А когда пришла Аннелиза, они покинули палату, чтобы молодые люди могли побыть наедине. Перед уходом Шанталь успела заметить, как Аннелиза заплакала и обняла Эрика, принявшись упрекать его за то, что он носится на своем мотоцикле как сумасшедший. Шанталь пообещала вернуться утром, и они с Ксавье отправились в отель.
Ксавье снял для них прекрасный номер. Шанталь, едва войдя, бросилась в изнеможении на кровать. Она была на ногах, в постоянном напряжении и беспокойстве за сына с четырех часов утра.
– О боже! – простонала она. – Я и не представляла, как вымоталась, пока не легла. Ну просто смертельно устала!
Ксавье приготовил ванну, которую они приняли вместе, а потом легли в кровать. Закинув руки за голову, Ксавье размышлял о том, как трудно приходится Шанталь – иметь детей, живущих так далеко от нее. Они по-прежнему оставались ее детьми, несмотря на то что давно уже выросли. Шанталь не могла больше быть рядом с ними, чтобы разделять их повседневные заботы. Она превратилась, по сути, в постороннего наблюдателя их жизни за исключением тех случаев, когда с ними случались неприятности, и тогда она неслась им на помощь. Но как только Эрик снова начнет управляться самостоятельно, она опять станет лишней в его жизни.
– Да, не так-то просто иметь детей, – задумчиво произнес Ксавье.
– Далеко не просто, – согласилась Шанталь. – Всегда делаешь для них слишком много или слишком мало; оказываешься не там, где, по их мнению, ты должна быть; крутишься у них под ногами, чем раздражаешь их. И что бы ты ни делал, как бы ни старался, всегда находится нечто, что ты делаешь неверно, и они не могут тебе этого простить. Неблагодарная работа. И все же одна из лучших в мире! – Шанталь улыбнулась ему. – Шарлотта всегда была сурова со мной. Эрик прощал мне все ошибки. Даже в одной и той же семье вырастают совершенно различные люди. И это просто чудо, если тебе удается к каждому подобрать нужный подход.
– Вот почему я никогда не хотел иметь детей. Нужно быть Эйнштейном, чтобы постичь все это.
– Вовсе нет. Нужно просто любить их всем сердцем вне зависимости от чего бы то ни было. И отпускать, когда наступает время, что, оказывается, труднее всего.
– Дети, похоже, никогда не прощают своим родителям. По-моему, это весьма жестоко.
– Ты и в самом деле никогда не хотел детей?
– Не хотел и не хочу. Я никогда не мог представить себе, что буду хорошим отцом. Я предпочитаю иметь дело с племянниками или твоими детьми. Куда проще общаться с ними, когда они выросли и винят кого-то другого за то, что в их жизни что-то идет не так. С маленькими детьми мне просто страшно. Я бы не смог найти с ними общий язык. А женщины, которые отчаянно хотят детей, меня попросту пугают, – заключил Ксавье, наклоняясь к Шанталь, чтобы поцеловать. Он ничуть не жалел, что разделял ее общество, причем с того самого момента, как они встретились. – Ты ничего меня не лишаешь, Шанталь. Если бы я хотел детей, то давно уже обзавелся бы ими.
– Значит, мне повезло, – сказала она, целуя его в ответ.
Проснувшись утром, Ксавье по телефону заказал завтрак в номер, потом они перекусили, и Шанталь снова отправилась в госпиталь, хорошо отдохнувшая после ночи, проведенной с Ксавье. Перед ее уходом он сказал, что зайдет за ней ближе к полудню и принесет что-нибудь поесть.
Когда Шанталь оказалась в госпитале, Эрик сразу начал жаловаться на свои гипсовые повязки, на больничную еду, а потом принялся скулить, что хочет немедленно вернуться к себе домой. Ей удалось успокоить сына, а одна из медсестер принялась обтирать его влажной губкой. К тому времени как это импровизированное купание было закончено, появился Ксавье с двумя большими бумажными пакетами еды, которую он накупил в «пивном саду», расположенном на той же улице.
66 
