48 
— Сонда, — прошептал Кэрри, словно догадавшись о ее мыслях. — Тебе хорошо?
— Да. — Ей не хотелось отвечать так однозначно, но сформулировать свои мысли в красивую фразу она была не в состоянии.
— Ты какая-то притихшая, грустная…
— Я любуюсь сумерками. Чувствуешь, их запах разнесся по комнате?
— Запах сумерек?
— Да. У каждого времени суток и у каждого времени года есть свой запах. Запах весенних сумерек самый сладкий. Он нежный и прохладный. Он бродит в душе и заставляет ее то плакать, то смеяться…
— Забавно. Я никогда об этом не задумывался.
— Это нужно чувствовать.
Кэрри повернулся к ней, подпер голову рукой и замер, очарованный ее взглядом, в котором еще не растаяла дымка, оставленная страстью.
— А какой запах у осени?
— Чуть горьковатый — запах дыма и опавших листьев. Грустный и почему-то тревожный, возможно оттого, что впереди — зима. А зиму я не люблю.
— Иногда ты совсем как ребенок, — улыбнулся Кэрри.
— Все взрослые люди — дети в глубине души.
— А я думал, это относится только к мужчинам. Женщины часто пеняют на то, что мужчины — малые дети.
— Неправда. Все мы дети. Только кому-то удается хорошо скрыть свое ребячество…
— А ты?
— Что — я?
— Ты скрываешь свое ребячество?
— До встречи с тобой я думала, что во мне его нет. Наверное, скрываю. Только не сознаю этого.
— Кстати, еще в первый раз, когда я был здесь… не хочется об этом вспоминать, но все же… твоя постель, тумбочка, обои — мне все казалось таким детским… Как будто ты не спальню оформляла, а детскую комнату.
— Наверное, так и было. Я люблю этот стиль — он расслабляет, успокаивает. Между прочим, по профессии я — дизайнер.
— Ну вот и познакомились, — засмеялся Кэрри.
Сонда хотела было обидеться, но его искреннее веселье заразило ее, и она засмеялась вместе с ним. Кэрри протянул руку и коснулся ее волос. Она перестала смеяться, разомлев от его ласки. Душу захлестнуло тепло, то ли от его прикосновения, то ли от неизъяснимого чувства единства, общности с этим человеком. Кэрри провел теплыми пальцами по ее лицу и, посерьезнев, спросил:
— Что мы теперь будем делать?
Но Кэрри спрашивал Сонду не о «теперь», а о «завтра», насчет которого в ее голове не было никаких соображений. Сонда села и придвинулась к спинке кровати. Действительно, что теперь? Послезавтра у нее свадьба. Ее жених стал рогоносцем, еще не успев стать мужем… От этой мысли Сонда внутренне съежилась, собралась в комочек. И зачем только Кэрри понадобилось возвращать ее к реальности? Ей было совсем неплохо в сегодняшнем дне, и она с удовольствием осталась бы в нем навсегда.
— Послезавтра я выхожу замуж. — Она старалась не смотреть в глаза Кэрри, но его взгляд настойчиво искал ответа, поэтому ей пришлось повернуться.
— Ты приглашаешь меня на свадьбу? — В голосе Кэрри звучала злость, смешанная с ревностью и страхом потерять ее, Сонду.
Она устыдилась своей нерешительности, но все же ей казалось, что инициатива должна исходить от Кэрри.
— Нет. Я просто не знаю, что делать. Представь себя на месте моего жениха: накануне свадьбы твоя невеста сообщает тебе о том, что нашла другого.
— Во-первых, история классическая. А во-вторых, я не на его месте.
— Зато я на месте невесты! — Сонду возмутило то, что Кэрри не понимает таких простых вещей. И этот человек еще совсем недавно обвинял ее в том, что она бесчувственная!
— Не кипятись, Сонда. — Кэрри сел и натянул на себя одеяло. Казалось, он был очень взволнован. — Я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Знаю. — Этот необычный вечер заставил ее забыть об одной важной вещи, но теперь она ее обязательно выяснит. — Ты хочешь рассказать мне о том, чем ты занимался на Мадагаскаре. И почему бросил меня в аэропорту без объяснений. Я угадала?
— К сожалению, нет. Я не могу рассказать тебе об этом. Пока не могу.
— А когда сможешь?
— Скоро. Очень скоро.
— Когда я брошу Эрика перед алтарем? Тогда ты расскажешь мне о том, что замешан в темную историю?
— У тебя прекрасное воображение, Сонда. И ты очень проницательна. Только в «темную историю» я не замешан. То есть замешан, но не так, как ты думаешь.
— Что это значит, Кэрри? Почему я должна верить тебе, если ты не доверяешь мне?
— Сонда, ты должна мне верить. Просто сейчас я не могу рассказать тебе обо всем. Это не от меня зависит. Если хочешь, это не моя тайна.
48 
