очень нудно 
42 
В эти недели я начал проводить на палубе больше времени и нередко сидел вечерами на корточках в обществе трех-четырех моряков, которые курили трубки, попивали рационный эль и рассказывали друг другу об оставленных ими на берегу женах и зазнобах. Почти каждый вечер кто-то из них становился мишенью для шуточек всех прочих, а время от времени, если один обвинял жену другого в том, что она предается в его отсутствие блуду, вспыхивала драка. Как-то раз я оказался рядом с Джоном Миллуордом, когда тот принялся из-за сущего пустяка выбивать дерьмо трех разных цветов из Ричарда Скиннера. Я ожидал, что находящиеся на палубе офицеры, мистер Кристиан и мистер Эльфинстоун, вмешаются, избавят нас от кровопролития, которое вскоре и последовало, но, к моему удивлению, они повернулись к драке спиной и отошли подальше. Тем же вечером, несколько позже, мистер Кристиан шел к себе в каюту и поддел носком сапога мою койку, да так, что я не только проснулся, но и полетел на пол, который при встрече с моей головой причинил ей изрядную боль.
– Тысяча чертей! – изумленно взревел я, потревоженный в самой середке приятного сна, в котором я был богатым, преуспевающим человеком, горячо любимым бедными, но счастливыми слугами, каковые трудились на моих фермах и всячески ублажали меня долгими темными вечерами. – Какого?..
Впрочем, вопроса моего я не закончил, поскольку, взглянув с пола вверх, увидел стоящего надо мной помощника штурмана, который смотрел на меня, презрительно покачивая головой.
– Попридержи язык, Турнепс, юный ты негодник, – сказал он, наклоняясь и предлагая мне руку. – Я намеревался всего лишь разбудить тебя, а не выбрасывать из койки. Ты у нас что, из нервных? Никогда не видел столь дерганого малого.
– Нет, мистер Кристиан, – ответил я, поднимаясь на ноги и стараясь вернуть себе достойный вид. – Нервы у меня крепкие. Однако и к пинкам по заднице в самый разгар ночи я не привычен.
Слова эти слетели с моих губ прежде, чем мне удалось оценить их разумность, и я почти сразу проникся сожалениями, поскольку увидел, как с лица мистера Кристиана сходит улыбка, как сужаются его глаза. Я потупился и погадал, не собирается ли он продолжить начатое и погнать меня пинками до борта, а там и отправить за него. Единственное, решил я, что способно удержать мистера Кристиана от такого поступка, так это пот, которым он вдруг да и обольется, пот же, в свою очередь, испортит гладкость его черт и повредит прическу, а ничего страшнее мистер Кристиан вообразить себе не мог.
– Во-первых, сейчас не разгар ночи, Тернстайл, а поздний вечер, – сказал он наконец, явно стараясь справиться с гневом. – И когда капитан находится наверху, его мальчишка-слуга обязан быть рядом с ним, капитан же сейчас на палубе. А во-вторых, следует ли мне заключить, что от внезапности пробуждения ты на миг забыл, кто ты есть, и не смог понять, к кому обращаешься?
Я, отрезвленный, смиренно кивнул, а подняв взгляд, увидел вернувшуюся на его лицо тень улыбки и с облегчением понял, что в железа меня до конца нашего плавания не закуют.
– Очень хорошо, – сказал он. – Думаю, тебя несколько выбил из колеи раздор, свидетелем которого ты стал в начале вечера, ведь так?
– Раздор? – переспросил я, вдумавшись в это слово. – Если вы говорите о драке между Миллуордом и Скиннером, то да, она выбила меня из колеи, потому что Скиннер теперь неделю ходить, не пошатываясь, не сможет.
– И полагаю, ты удивился, увидев, что ни я, ни мистер Эльфинстоун не вмешались и не разняли драчунов?
На это я ничего не ответил. Разумеется, удивился, и он это знал, однако не мне было указывать офицерам, как им себя вести. И потому я счел разумным держать рот на запоре.
– Ты не выходил прежде в море, не так ли, Турнепс? – спросил он, и я покачал головой. – Проведя какое-то время на корабле, ты уразумеешь пару вещей. И одна из них – необходимо позволять матросам разминаться, когда они в этом нуждаются. Офицера, который помешает им в такие минуты, они не поблагодарят. Скорее уж обидятся на него. Даже Скиннер, бедный дурень, не остался бы довольным, несмотря на полученные им побои. Такова матросская натура. Женщин, с которыми они могли бы спустить пар, рядом с ними нет, вот и приходится искать облегчения друг в друге. Подозреваю, что ты немного разбираешься в этом, да?
Я смотрел на него и багровел как никогда прежде. Мне оставалось только догадываться, что он хотел сказать. О моей жизни до «Баунти» я никому на борту не рассказывал, но не мог ли мистер Кристиан прочитать по моему лицу то, что я считал надежно укрытым? Он продолжал смотреть так, точно видел меня насквозь, и – не ведаю почему – я почувствовал, как в глазах у меня щиплет от слез.
42 
