Последние отзывы

  70  

В те давние дни мы с Олли забирались после захода солнца в нашу постель, и как-то он спросил, нет ли где-нибудь семьи, которая могла бы меня приютить.

– А зачем она мне? – удивился я. – Разве мой дом не здесь?

– Если это можно назвать домом, – сказал он и покачал головой. – Здесь тебя ничего хорошего не ждет, Джонни. Тебе лучше сбежать отсюда при первой же возможности. Я вот жалею, что не сбежал.

Мне этот разговор совсем не понравился, поскольку я испугался, что проснусь утром – и не увижу посапывающего рядом со мной Олли, однако возразить ему ничего не смог. Он провел в заведении на три года больше моего и лучше знал, что там к чему. Я в то время был невинным младенцем. Мистер Льюис еще не объяснил мне, в чем состоит мое настоящее назначение. И участия в Вечернем Смотре я пока не принимал. Олли обучал меня искусству карманных краж, составлявших мою и братьев повседневную работу, и лучшего учителя мне было не найти, ибо он мог, пробравшись на коронацию, стянуть с головы короля корону, улизнуть из Аббатства и вернуться, насадив ее на свой кумпол, в Портсмут еще до того, как хоть кто-то что-нибудь понял бы.

Я знал, впрочем, что отношения между ним и мистером Льюисом нехороши и с каждым месяцем становятся все хуже. Они то и дело спорили, эти двое, иногда мистер Льюис грозился выгнать его из заведения, Олли же, при всей его браваде, уйти боялся, а если и уходил, то всегда возвращался назад. Был один джентльмен, имя которого вам хорошо известно, я не решаюсь упомянуть его здесь и потому назову сэром Чарлзом. (Если вы полагаете, что читали о нем в газетах, в особенности когда речь шла о политике, то могу вас уверить, вы напали на верный след.) Сэр Чарлз состоял в наших постоянных клиентах, приходил почти всегда навеселе и выкликал Олли, который числился у него в особых любимцах, и мистер Льюис сразу приказывал ему проводить сэра Чарлза в комнату для джентльменов.

Однажды вечером мы услышали доносившийся оттуда шум и крик, а затем дверь распахнулась и показался бежавший к нам сэр Чарлз, голова его была залита кровью, ладонь прижата к виску, спущенные брюки сильно стесняли движение. «Он меня укусил! – вопил сэр Чарлз. – Мальчишка откусил мне ухо! Я изувечен! Помогите, мистер Льюис, сэр, я изувечен!»

Мистер Льюис выскочил из кресла и понесся навстречу сэру Чарлзу, попытался оттянуть его ладонь от головы, чтобы осмотреть повреждение, а когда оттянул, мы, мальчики, сбежавшиеся на шум, закричали от ужаса, ибо увидели там, где должно было торчать ухо, черт знает какое кровавое месиво. А взглянув в конец коридора, обнаружили голого Олли Мастера, чье лицо тоже было в крови, – он выплюнул ухо, которое ударилось об пол и отлетело в угол. «Никогда! – закричал он неузнаваемым голосом. – Никогда больше, слышите? Ни разу!»

Суматоха, скандал! Послали за доктором, чтобы тот помог раненому, сэр Чарлз схватил кочергу, собираясь выбить из Олли дух, и выбил бы, если б ему не помешал мистер Льюис, давно уж постановивший, что в его доме никто никого убивать не будет, поскольку это погубило бы всех нас. Разумеется, в полицию сэр Чарлз обращаться не стал, себе было дороже. А вот Олли мистер Льюис куда-то увел, и больше я его не видел. Я бродил по улицам, надеясь встретить его, на деясь, что и он меня ищет, потому что, если ему пришлось уйти, так, глядишь, и я смогу пойти с ним, и мы будем братьями где-то еще, – однако он так и не попался мне на глаза, а кого бы я ни расспрашивал, никто не смог помочь мне выяснить, где он. Последним, что я услышал от него перед тем, как он исчез, были слова предостережения; Олли отвел меня в угол и сказал, что мне следует уйти отсюда, что я лучше всех остальных и должен бежать, пока происходящее здесь не станет частью меня самого. Но я был слишком мал, чтобы понять его, я думал только о предстоящем ужине, о конце дня, о матрасе, на котором спал. А когда он ушел, для меня настало время занять его место. Стыдно сказать, но мне пришлось узнать сэра Чарлза… поближе. Он был человеком необычных вкусов.

Мистер Льюис говорил ему, что я охочий. И теперь вот мне предстоит встретиться со столь же охочими женщинами Отэити? Нет, это вы лучше без меня.

– Удивительно, не правда ли? – услышал я, приближаясь к каюте. – Мистеру Фрейеру тридцать пять лет, а он занимает на «Баунти» то самое положение, какое вы занимали на «Решимости» в двадцать два.

– Однако теперь его занимаете вы, Флетчер, – последовал ответ. – Хоть я все же опередил вас на год, нет?

  70