очень нудно 
33 
Он пытался смотреть ей в глаза, но у него не получалось задерживать взгляд на ее лице дольше чем на секунду. Он не знал, как смотреть на нее теперь, когда они вернулись в настоящий мир. Все изменилось.
– И твой друг расчистил дорогу до самого шоссе?
– Да.
– Какой молодец.
Шейн украдкой взглянул на нее, пытаясь понять, не испытывает ли она такое же смятение.
Конечно, нет, – сказал он себе. Она отдала ему свою любовь, ничего не прося взамен. Потому что она реалистка.
Чего ей ждать от такого парня, как он?
– Пойду отключу отопление, – резко сказал Шейн. – Собирай вещи, и можем отправляться.
– Уже собрала, – ответила Роза.
Значит, она стремится уехать побыстрее.
Он не вправе винить ее за это. У нее своя жизнь. А он был проходным эпизодом.
Шейн хотел бы стать другим человеком, имеющим то, что ценят женщины в мужчинах – выдержку, здравый смысл, будущее.
Хоть что-нибудь из этого.
Но он не такой.
И они оба это знают.
Весь путь до города прошел в полном молчании. Они сидели рядом, но не прикасались друг к другу. Людям, которые не могли насытится друг другом всего лишь несколько часов назад, теперь не о чем было говорить.
Так продолжалось до тех пор, пока Шейн не подъехал к Розиному дому. Они оба вылезли из грузовика, все еще не решаясь взглянуть друг на друга.
Роза улыбнулась. Эта была грустная улыбка. Полная боли.
Шейн прижал кончик пальца к ее губам.
– Не надо.
А затем, просто потому что он был человеком настроения, Шейн в последний раз дал себе волю.
Он преодолел разделяющее их пространство и положил руку Розе на плечо, привлекая ее в свои объятия. Затем, бережно, нежно, он коснулся ее губ своими.
Ее губы были теплыми, мягкими, покладистыми. Они слегка приоткрылись, предлагая ему нечто большее. И он хотел большего.
Но знал, что не имеет на это права.
Не здесь. Не сейчас. Не в настоящем мире.
Шейн прикрыл глаза, наслаждаясь мгновением. Он знал, что будет помнить этот миг даже дольше, чем близость с Розой, потому что это его последнее прикосновение к ней.
Он сделал шаг назад, улыбнулся через силу. И погладил ладонью ее щеку.
– Прощай, Роза Гамильтон.
Затем он повернулся и быстро ушел. Он забрался в грузовик, завел двигатель и уехал, глядя прямо перед собой.
Ничто на свете не заставило бы его обернуться.
Восьмая глава
Он уехал.
Минуту назад он был здесь, сжимал ее в объятиях, а теперь… уже нет.
Он уехал.
Минуту назад он был здесь, целовал ее, вселяя в ее душу мечты и надежды.
А теперь… уже нет.
Конечно, нет, – твердо сказала себе Роза. Она и не ждала, что это продлится вечно.
Но, Боже, как же ей хотелось!
И все-таки он уехал.
Роза стояла неподвижно, смотрела вслед… все еще надеясь… пока его грузовик не свернул за угол.
Он уехал.
Она осталась одна. И тогда, только тогда она повернулась и начала медленно взбираться по лестнице – назад к реальной жизни.
Ее кот сходил с ума. Цветы нуждались в поливке. Газеты были свалены в кучу у двери. Лампочка автоответчика мигала, не переставая.
Роза попросила у кота прощения и подсыпала корма в его миску. Она полила цветы и тоже извинилась перед ними. Собрала газеты и отправила их прямиком в мусорное ведро. Отключила автоответчик, не выслушав ни слова. Телефон тут же начал звонить. Она не обратила внимания.
Она вернулась в настоящий мир, мир, в котором жила все свои двадцать пять лет, даже не задумываясь об этом.
Теперь задумалась.
Она хотела вновь оказаться с Шейном в хижине.
Ничего, переживешь, – сказала она себе резко. – Ты знала, что это скоро кончится.
И, естественно, это чистая правда.
Но знать что-то и примириться с этим – вовсе не одно и то же, как она сама говорила Шейну накануне, рассказывая ему о маминой смерти.
Роза знала, что ее мать умирает. Она знала, что несколько дней, проведенные в хижине, закончатся. В обоих случаях ей пришлось столкнуться с жестокой реальностью.
И этот опыт чему-нибудь тебя научил? – спросила Роза.
Нет.
Не слишком умно, правда?
Не слишком.
Телефон умолк. Роза скинула ботинки и плюхнулась на постель. Ее кровать должна была казаться мягкой, уютной, привычной. Но казалась чужой.
Мягко и уютно ей было в хижине, в объятиях Шейна Николса.
– Я совсем свихнулась, – громко объявила Роза.
Нет, – поправила она себя. – Просто пережила потрясение.
33 
