109 
удержат ее долго вертикально. Люцерн, казалось, тоже осознал это, потому что он прервал поцелуй и повернул ее к дивану. Толкнув ее на колени своим телом, он последовал за ней, прижимаясь ближе.
Кейт вскрикнула и схватилась за спинку дивана, когда он вошёл в нее и заполнил. Она вскрикнула снова, когда он одной рукой он достиг ее груди, за поддерживая, а другой скользнул между ее ног, пока двигался в ней.
Это была быстрая и яростная страсть, быстро подавившая их обоих. Кейт никогда не чувствовала, когда Люцерн кусал ее, но она определенно заметила, когда он заполнил ее разум страстью. Уже балансируя на краю освобождения, Кейт погрузилась в него, крича от восторга. Удовольствие Люка присоединилось к ее. Но звук казался, слабым звоном в ушах, и Кейт боялась, что она вот-вот...
Глава восемнадцатая
Она не упала в обморок. Хотя была очень близка, призналась самой себе Кейт, когда принимала душ следующим утром. Было хорошо, что она была молодой и здоровой, в противном случае эти страстные встречи вполне возможно могли убить ее.
Улыбаясь, она повернулась под струями воды и смыла пену. Люцерн был лучше шоколада.
Когда-то в детстве Кейт спросила у матери, как она узнает, что влюбилась. Ее мать сказала, что она узнает, что влюблена, когда она будет готова навсегда отказаться от шоколада, чтобы побыть с этим человеком хотя бы час. Кейт, преданный и безнадежный сладкоежка, тогда решила, что никогда не влюбиться. Она была уверена, что ни один мужчина не стоит таких лишений.
Люцерн стоил отказа от шоколада. Темный шоколад, белый шоколад, молочный шоколад - она с радостью отдаст все это ради него. Но ее улыбка быстро исчезла.
Она сомневалась, что ей когда- нибудь будет предоставлен выбор.
Вздохнув, она выключила воду и вышла на маленькое полотенце, которое она положила на пол. Она схватила одно из больших банных полотенец со стойки, чтобы вытереться, а затем остановилась, когда увидела себя в зеркале. Позволив полотенцу упасть, она посмотрела на свое отражение.
Ее тело было полно укусов. Осталось очень мало мест, которые Люцерн не отметил. И каждый укус был блаженством. Везде, где была вена, и кое-где, где её не было, ее тело было помечено.
Эти знаки теперь должны болеть, когда она не была, окутана страстью и Люцерн не вливал в ее разум удовольствие, но они не болели.
Кейт провела рукой по укусу на плече и содрогнулась, вспоминая, как Люцерн укусил её там, когда входил в нее. Ее тело сразу же вспыхнуло к жизни, снова стремясь к Люцерну.
- "Боже, я наркоманка"-, выдохнула она, опуская руку. Хуже того, она была наркоманкой, которая собирался потерять ее наркотик. Было воскресенье - последний день конференции.
Оставался чай после обеда и прощальный вечер ночью, но эти функции были только запланированы. Не было гостиприёмного номера. Большинство участников уезжали во второй половине дня или вечером. Кто-то может быть даже улетал домой этим утром.
Из-за его "аллергии на солнце" Кейт забронировала вылет Люцерна в Торонто на 4:30, а ей и Крису вылет в Нью-Йорк на 5:30. Таким образом, они могли проводить его и еще вернуться по домам достаточно рано, чтобы распаковать вещи и отдохнуть вечером, прежде чем завтра вернуться на работу в офис.
Как долго ей осталось с ним? интересовалась она. Она проснулась в 6 утра и решила, переползая над Люцерном, разбудить его с улыбкой в первую очередь, но пришла сюда, чтобы принять душ. По ее подсчётам, было возможно, 6:15 или 6:30. Это означало, что осталось около десяти часов. У нее пересохло во рту. Десять часов. Десять часов, а затем...
Ее зрение вдруг затуманилось, а сердце заболело.
Кейт смахнул слезы с отвращением. Боже, что с ней? Ну, у них был потрясающий секс. Она не сделала что-нибудь глупое, как например влюбилась или что-нибудь в этом роде, говорила она себе.
Но она лгала. Это был не просто секс. У неё появилась огромная тяга. Да, уж. Она была не из тех, кто нарушает закон и грабит банк крови для любого писателя. Она подумала о Джоди, но она не смогла бы сделать это для нее. И она бы не предложила Джоди укусить ее запястье на завтрак тоже. Ага, она влюбилась в Люцерна. Сильно.
109 
