77 
— Что это? — спросила она.
— Это пирамида, построенная ацтеками, — ответил адъютант.
— Как интересно! — воскликнула Камала. — Я очень хотела бы осмотреть ее.
— Там нет ничего особенно примечательного, — небрежно ответил ее собеседник. — Все сокровища, хранившиеся в ней, давно вывезены. — Кем? Его превосходительством?
— Разумеется! Их отправили в Испанию. Насколько я понимаю, эти бесценные находки сейчас хранятся в одном из музеев.
Камала обратила внимание на то, что сеньор Квинтеро внимательно прислушивается к их разговору.
— Мне бы хотелось поговорить с его превосходительством о развалинах ацтекских храмов, — вмешался он в разговор.
— Его вряд ли заинтересует эта тема, — ответил адъютант. — Его превосходительство оставит после себя куда более величественный и долговечный памятник.
В словах адъютанта прозвучала такая искренность, что Камале захотелось рассмеяться.
"Не будь все так серьезно, — подумала она, — можно было бы подумать, что дон Мигель — сказочный великан-людоед, напыщенный и страшный, держащий в ужасе всю страну. И как только этот испанец, живущий в наше время, а не в Средние века, может верить в то, что способен построить нечто сравнимое с остатками цивилизации ацтеков и столь же долговечное? Каким безумием должно быть поражено его сознание, если он верит, что является королем?"
Размышлять подобным образом было легко, гораздо труднее было придерживаться такого же мнения, когда в комнату с царственным видом вошел дон Мигель. Он подождал, когда Камала поклонится ему, после чего высокомерным кивком разрешил мужчинам-гостям садиться за стол.
— Вы можете сесть здесь, сеньорита, — указал он Камале на место справа от себя, и та послушно пересела.
Еда была вкусной и, к радости Камалы, более легкой по сравнению с острыми блюдами, которые им подавали на ужин.
Наконец дон Мигель встал, давая понять, что трапеза закончена, и, повернувшись к Конраду, сказал:
— Прошу вас, сэр Конрад, в четыре часа прийти в гостиную. Мы с вами обсудим приготовления к свадьбе вашей сестры.
— С удовольствием, ваше превосходительство, — ответил тот.
Одна лишь Камала заметила искорку гнева, вспыхнувшую в его глазах, тогда как голос прозвучал ровно и уважительно.
Адъютант дона Мигеля в очередной раз проводил Камалу до дверей спальни, где служанки раздели ее. Когда они вышли, она села на кровать, нетерпеливо ожидая прихода Хосефы.
Та проскользнула в комнату тихо, как змея, ползущая по траве. Когда мексиканка закрыла за собой дверь, Камала не смогла удержаться от радостного восклицания:
— Я ждала вас! У вас есть какие-то известия?
Хосефа подошла к кровати и приподняла противомоскитную сетку.
— Садитесь, — пригласила Камала, указывая на постель.
— Вы разрешаете, сеньорита?
— Да, конечно.
Чувствуя тревогу Хосефы, Камала поспешно добавила:
— Вы должны помочь нам, Хосефа! Кроме вас, нам неоткуда ждать поддержки! Моему брату стало известно, что наших матросов отправили в рудники.
— Их всегда отправляют туда, — ответила Хосефа.
— Но ведь с ними не будут жестоко обращаться? — спросила Камала.
Хосефа пожала плечами и ответила:
— Есть два человека, которые могут помочь вам. Они англичане.
— Англичане?! — удивилась Камала.
Хосефа утвердительно кивнула:
— Они прибыли на кораблях. Оба капитаны.
— Тогда почему же их не отправили в рудники?
— Его превосходительство решил, что они слишком умны, могут сбежать и увести за собой мексиканцев.
— Тогда где же они находятся? — поинтересовалась Камала.
— Их держат взаперти, — ответила Хосефа. — Но если бы у меня были деньги, я могла бы подкупить стражу, чтобы они сбежали.
— Два капитана-англичанина… — задумчиво повторила Камала. — Но это будет всего четверо вместе с моим братом и Спайдером, из которого моряк совсем никудышный… — Немного помолчав, она заговорила снова: — Но если мы раздобудем небольшой корабль, я уверена, что они справятся.
— Нет-нет! — пылко заявила Хосефа. — Вы должны уплыть на "Санта-Марии"!
— "Санта-Марии"?! — переспросила Камала. — Но это невозможно!
— Нет, это как раз таки возможно! — возразила ее собеседница. — На ее борту сейчас десять человек. Его превосходительство так дорожит своим кораблем, что оставляет десятерых сторожить его.
77 
