26 
– Ух! – перевел я дух, замерев раскорякой над девушкой. В самый последний миг успел поймать левой рукой ускользающую кровать и вцепиться в нее. Что в итоге и позволило обрести равновесие и не ткнуться лицом в спину девушке чуть повыше поясницы.
Весьма гордый собой и тем, что не оплошал даже в такой непростой ситуации – будучи вдрызг пьяным и из-за этого практически не контролирующим свое тело, – я начал осторожно разгибаться. Дабы отстраниться от бесстыдно обнаженной, благодаря отброшенному покрывалу, спины девушки. Но глаза закрывать, конечно, не стал и позволил себе на нее полюбоваться. Ведь такая красивая у нашей сони спинка…
– Что за?.. – удивленно моргнув, озадаченно пробормотал я. И так и не разогнувшись, начал вновь склоняться над девушкой. Ища тот угол зрения, под которым я нечто странное разглядел. Если мне, конечно, не показалось…
Но нет, это мне не померещилось с пьяных глаз. После недолгих мучений я вновь увидел это. Проступившую в лунном свете на коже девушки не то сеточку, не то рваную паутину тончайших белесых линий. Словно нанесенных по всей спине белым пером. Но, конечно, это не рисунок вовсе. Такие следы, видимые только под определенным углом зрения, остаются на месте сведения с помощью магии старых шрамов, возникших на месте ран, что заживали сами собой.
– Это кто ж тебя так?! – вырвалось у меня потрясенное.
И резко захлопнул рот. Так как девушка, что-то сонно пробормотав, пошевелилась. Завозилась, переворачиваясь на спину… И я вмиг протрезвел. А сердце мое стремительно ухнуло куда-то вниз. Ибо на такую подставу Кейтлин никогда бы не пошла.
Я буквально окаменел, с ужасом представляя, что сейчас произойдет. Застыл, не дыша и резко зажмурив глаза. В ожидании дикого визга и увесистой плюхи…
Но… Но так и не дождался ничего. Девушка повозилась, повозилась, умащиваясь поудобнее, и, похоже, продолжила спать. И тогда я, прекратив прощаться с жизнью, посмел осторожно открыть глаза. Чтобы взглянуть на Мэджери.
Лучше б я этого не делал! Так как баронесса действительно перевернулась на спинку. А еще ручки за голову закинула, подушечку свою мягкую опять обхватив, да чуть пониже сползла. И теперь перед моими глазами, на расстоянии всего нескольких дюймов от них, маячила совершенно роскошная девичья грудь! Просто нереально красивая. В этом лунном свете, серебрящем безупречную кожу и так подчеркивающем идеальную форму чуть оплывших под своей массой холмов…
Так что, несмотря на то, что Мэджери не открыла глаза и не увидела меня, легче мне от этого не стало. Даже наоборот – тяжелей. Ведь девушка, судя по ее неровному дыханию, почти проснулась. А значит, мне нельзя не только шелохнуться, но даже дышать. Ибо не дай Создатель коснуться жарким выдохом ее нежной кожи. Это ведь точно заставит леди открыть глаза. И крику будет… А Кейтлин меня убьет! И абсолютно ничто, никакой дар поглощения стихиальных энергий меня не спасет!
Чудовищное и мучительное испытание выпало на мою долю. Ладно – неудобная поза, из-за которой затекают руки-ноги, ладно невозможность нормально дышать, отчего уже кружится голова, но ведь и глаза закрыть нельзя! Потому что это слишком опасно. Пока фиксирую взглядом расстояние до тела Мэджери – держусь, а глаза сомкну – точно голову уроню, сам того не заметив. Вот и приходится пялиться на ее восхитительную грудь. Которая вольготно раскинулась передо мной в дразнящей бесстыдной красе и так и манит, так и манит… Нежно коснуться ее губами… Ведь для этого достаточно лишь самую чуточку голову вниз склонить…
Я совсем поплыл, взирая на нагое очарование великолепной девичьей груди. И последней моей действительно здравой мыслью была, пожалуй, отчаянная мольба: «Только бы не закапать ее слюнями, только бы не закапать ее слюнями!» А дальше все в голове смешалось…
Осознание же того, что Мэджери дышит уже совсем тихо и ровно-ровно, а значит, погрузилась в глубокий сон, не сразу пришло ко мне. Что и неудивительно, учитывая, в каком состоянии я к тому времени пребывал. Хорошо, что вообще отметил этот важный факт.
Ведь даже сумев каким-то невероятным усилием немного отстраниться от спящей Мэджери, я продолжал видеть перед собой только одно – восхитительные девичьи прелести. И уговаривал себя не поддаваться, не прикасаться к ним и не ласкать их, так как у Кейтлин грудь ничуть не хуже, а может быть, даже и лучше. Но желание снять губами спелую вишенку с праздничного пирога было почти необоримым…
26 
