15 
— Там немного бренди, — объяснил он.
— Но я не пью…
— Спиртные напитки? — сухо докончил за нее Люк. — Очень рад слышать это, дорогая. Но сейчас бренди поможет тебе расслабиться и уснуть. Ты до сих пор выглядишь взвинченной.
— Правда?
Взгляд Мэгги метнулся к стоящему на туалетном столике зеркалу, и девушка была неприятно поражена собственным взъерошенным видом. Даже с такого расстояния было видно, что лицо ее бледно как мел, а размазавшаяся вокруг глаз тушь делала их похожими на два покрытых копотью блюдца.
Она сделала глоток кофе, оно было горьковатым и едким на вкус, но значительно улучшило ее самочувствие, и Мэгги отхлебнула из чашки еще раз.
Люк наблюдал за ней до тех пор, пока чашка не опустела, и только тогда забрал ее.
— Теперь ложись, — сказал он и закутал ее в одеяло с такой заботой, как если бы на ее месте лежала Лори, и Мэгги неожиданно ощутила чувство острой обиды. Ей хотелось, чтобы Люк относился к ней не как к ребенку, а видел в ней то, чем она действительно являлась, — живую, дышащую, теплую женщину из плоти и крови.
Она приоткрыла губы, собираясь поблагодарить Люка, и неожиданно увидела, что его взгляд остановился на них, глаза потемнели, на лице появилось задумчивое выражение, и он тряхнул головой, как будто отгоняя непрошеные мысли.
— Закрой глаза, — тихо сказал Люк, и она послушно опустила ресницы. Если бы действие происходило в книге или в кино, то мужчина сейчас поцеловал бы ее. Сначала нежно, может быть, даже в лоб. А потом издал бы негромкий нетерпеливый стон, и его губы нашли бы ее шею, потом двинулись бы наверх… неумолимо приближаясь к ее рту…
Его голос прозвучал издалека, а сам он превратился всего лишь в темную тень, смутно вырисовывающуюся в дверном проеме.
— Спокойной ночи, Мэгги, — сказал Люк с какой-то странной интонацией и, выключив верхний свет, выскользнул из комнаты.
3
Когда Мэгги проснулась, было ясное солнечное утро. Голова у нее раскалывалась, в комнате пахло кофе, а одетый с восхитительной небрежностью в самые выцветшие джинсы, которые она могла вообразить, Люк отдергивал оконные занавески. Она закрыла глаза, не зная, что причиняло ей большее беспокойство, — свет или обтянутые материей великолепные ягодицы мужчины. Вот уж ему-то действительно не следует надевать такие тесные джинсы, подумала девушка.
Шторы раздвинулись еще шире, и проникающий под ресницы слепящий свет заставил ее простонать:
— Ох! Задерни их, Люк, пожалуйста.
— Нет, — безжалостно ответил он.
Мэгги залезла было с головой под пуховое одеяло, но его бесцеремонно сдернули с нее, и она встретилась взглядом с парой насмешливых серых глаз.
— Я чувствую себя ужасно, — пожаловалась Мэгги, расстроившись, что на ней надета эта ужасная пижама, а не что-либо более соблазнительное.
— Ты и выглядишь ужасно.
— Спасибо за комплимент, Люк.
— Не стоит благодарности. — На его губах появилась тень улыбки.
— При твоей вежливости тебе надо было стать дипломатом, — недовольно заметила она.
На этот раз Люк улыбнулся уже по-настоящему.
— Пей свой кофе, — не допускающим возражений тоном приказал он, указав на чашку, стоящую на тумбочке возле постели, подошел к окну и, устроившись на подоконнике, начал разглядывать открывающийся перед ним вид.
Сев на кровати, Мэгги откинула назад лезшие в глаза волосы и отхлебнула глоток кофе.
— Скажи мне, — с любопытством спросила она, — ты всегда всем приказываешь?
— Боюсь, что только тебе одной. — Он повернулся, глаза его сверкнули. — Я командовал тобой, когда ты была еще совсем маленькая, и, кажется, это вошло в привычку. А в чем дело? Тебе это не нравится?
Вся беда как раз была в том, что ей это нравилось.
— Не очень, — солгала она.
— Упрямица, — с шутливым упреком сказал он и, прикрыв глаза, лениво, как кот, потянулся, Мэгги поймала себя на том, что исподтишка наблюдает за ним, завороженная игрой мышц, вызванной этим несложным движением. Его живот был совершенно плоским, узкие бедра опоясывал кожаный ремень, и все же они казались такими длинными, такими мощными!
Если представить их…
Нет. Она не собирается представлять себе ничего подобного. Даже без всяких эротических фантазий Мэгги чувствовала сухость во рту, сердце стучало как отбойный молоток. И как она была не права, когда пожалела о том, что ее ночная одежда недостаточно сексуальна. Теперь она возблагодарила бога за слишком большие по размеру пижамы, которые носила. Они многое скрывали.
15 
