68 
Марина задохнулась от разочарования. Впервые в жизни ей ужасно захотелось стукнуть человека чем-нибудь увесистым по голове. Она с силой сжала ладони в кулаки, стараясь обрести хотя бы подобие спокойствия.
Внезапно Кирилл сказал с нотками раскаяния:
– Извини, я не должен был тебе этого говорить. Просто я изрядно выбит из колеи.
– По тебе этого не скажешь.
– Это все понты.
Марина так удивилась, что повернулась к нему всем телом.
– Понты? Что это значит?
Он удивился в свою очередь.
– Ты не знаешь, что означает это слово?
Она поправилась:
– Я неверно спросила. Зачем тебе это нужно?
Он признался с кривой усмешкой:
– Самозащита, наверное. Боюсь, как бы не плюнули в душу.
Марина, не сдержавшись осторожно спросила:
– А что, были прецеденты?
Кирилл помедлил и неохотно признался:
– Знаешь, меня всю жизнь контролировала мать. Порой слишком уж пережимала, и я стал закрываться от всего света. Но давай поговорим о чем-нибудь другом. День выдался суматошный, к тому же твой братец смотрел на меня как на личного врага. Мне казалось, он не сдержится и двинет меня в зубы.
Марина признала с кислой гримаской:
– Он всегда был очень проницателен. Я легко обманывала родителей, по пустякам, конечно, двойка там или прогулянный урок, но мне никогда не удавалось обмануть его. Он меня видел насквозь.
– Может быть, потому, что и сам на твоем месте сделал бы так же?
– Боже упаси! Он с детства был таким правильным, что его даже лучший друг звал занудой! Он даже в детском саду не был замечен ни в одной шалости!
– Тяжелый случай. Прирожденный офицер. Без страха и упрека.
Марине не понравился сарказм, прозвучавший в этих словах.
– Именно так – без страха и упрека. Кстати, он самбист и, если бы дело дошло до драки, думаю, тебе бы не поздоровилось.
Рокшевский почему-то вспомнил стальной захват Дарьи и машинально потер пострадавшее плечо.
– Наверняка. Я не обучался науке правильно бить морды.
– Он же военный, пограничник, это ему по должности положено.
– Ему-то положено, а вот почему дурные бабы этому учатся, мне непонятно.
Марина сразу подумала о кузине и испуганно спросила:
– Ты это о ком?
– Да так, не бери в голову! Кстати, ты же живешь у какой-то знакомой? Может, все же переедешь ко мне? Или так и думаешь жить там?
Марина, в самом деле подумывавшая о том, чтобы превратить их брак в чисто символический, вздрогнула. Не нарвалась ли она на второго Демида? Похоже, от Кирилла тоже ничего не скроешь.
– Просто у тебя все на лице написано. Тебе нужно овладеть искусством непроницаемого выражения. – Рокшевский лукаво ей подмигнул. – Вот как у меня. Ты когда-нибудь могла угадать, о чем я думал?
– Конечно. Ты этим искусством тоже не слишком хорошо владеешь.
– Вот как? И о чем же я сейчас думаю?
– Что с чистой совестью можешь отчитаться перед начальником о выполненном поручении.
Рокшевский на мгновенье потерял свою самоуверенность.
– Какое поручение?
По его нервозности Марина поняла, что случайно попала в цель.
– Достойно выйти из неприятной ситуации со мной. Соблазнение, обольщение, законный брак и прочая чепуха.
Кирилл вновь неискренне рассмеялся.
– Да с чего ты решила, что какой-то начальник может указывать, как мне жить?
– Ну, наверное, порядочный. Мне только интересно, как он узнал обо мне?
Рокшевский не знал, что ответить. Все, что говорила Марина, было правдой. Артем в самом деле пригрозил ему увольнением и большими неприятностями, если он не разрулит эту неприятную ситуацию. Артем же и подсказал ему мысль отправиться на юбилей. Только вот откуда он узнал о Марине? Наверняка девчонки из соседнего отдела, с которыми она работала на практике, донесли. Хотя это и к лучшему. Есть возможность оставить с носом эту приставучую Дарью.
Но признаваться в этом категорически не хотелось. Какой же он мачо, если его можно запугать какими-то смешными угрозами? Тем более что в наше время обрюхатить девчонку вовсе не предполагает немедленной на ней женитьбы.
Он искоса посмотрел на сидевшую рядом Марину. Она выглядела усталой и какой-то очень домашней. Внезапно он подумал, что жизнь с ней обещает быть приятной. Домашний уют, мягкие тапочки, изготовленный поутру завтрак, а так же обед и ужин. Вот только как быть с увлечениями на стороне? У него столько знакомых курочек, от которых совершенно не хочется отказываться.
– Я не собираюсь терпеть твои шашни на стороне, и не надейся.
68 
