очень нудно 
26 
– Я не понимаю… О чем ты?
Кевин усмехнулся.
– У меня есть подозрение, что ты заинтересована в том, чтобы я был здоров.
Опустив взгляд, Ширли минутку размышляла, потом взглянула на Кевина.
– Как-то странно ты выражаешься… Конечно, как всякому нормальному человеку, мне хочется, чтобы ты поскорее поправился после катастрофы. Этого я не отрицаю.
– А может, просто хочешь поскорее отвести меня к аналою?
В первый момент Ширли не поняла.
– К чему?
– Не знаешь, что такое аналой?
– Э-э… ну, это такой специальный высокий столик в церкви, на который кладут книги и… – Она вдруг умолкла и внимательно посмотрела на Кевина. – Постой, ты на что намекаешь?
Кевин налил в стакан немного бренди и добавил раза в два больше минеральной воды. Лишь отпив глоток, ответил:
– Я догадываюсь, для чего твой братец Энди оставил тебя в качестве залога за его карточный долг: чтобы ты меня захомутала.
Ширли нахмурилась.
– Не мог бы ты выражаться яснее? Захомутала – это как?
– Какая ты непонятливая, – усмехнулся Кевин. – Даже странно. Захомутала – значит, женила на себе.
– Я?! – Глаза Ширли расширились. – Женила?!
Усмешка Кевина стала шире – похоже, он уже чувствовал себя лучше.
– Пока еще нет, но не исключаю, что твои планы простираются далеко. Ведь…
Договорить Кевину не удалось, потому что неожиданно запищала лежавшая перед ним на столе трубка радиотелефона. Он поднес ее к уху.
– Алло!
– Здравствуйте, шеф! – прозвучал знакомый голос. – Рад, что вы уже в состоянии говорить по телефону.
– А, это ты, Керк… – Кевин пошевелился на стуле, устраиваясь удобнее.
– Я звонил несколько раз, – сказал Керк, стараясь окрасить свои слова волнением и одновременно пытаясь понять, какое у шефа настроение.
– Да? Мне ничего не передавали. С кем ты разговаривал?
– С миссис Эббот. Наверное, она не хотела вас беспокоить. Во всяком случае, на все мои просьбы перекинуться с вами хотя бы словечком она отвечала отказом.
– Похоже на нее, – проворчал Кевин.
– Честно говоря, шеф, мне до сих пор не верится, что случилась эта проклятая авария, – осторожно произнес Керк.
Кевин вздохнул.
– Сам опомниться не могу… Это миссис Эббот тебе рассказала?
– Ну да. Я как услышал, так и шлепнулся на стул. Ну, думаю, это все я виноват…
Кевин насторожился.
– Ты? Почему?
– Как же! Ведь я не полетел с вами. А вы, наверное, что-то не так сделали во время полета, ведь давно уже сами вертолетом не управляли…
Эту версию Керк придумал, как только ему стало известно что Кевин жив. С ее помощью он надеялся отвести от себя подозрения. Уверенности ему придавало еще и то обстоятельство, что вертолет взорвался. Благодаря этому концы были спрятаны в воду.
– Хм… полагаешь, это я виноват? – задумчиво протянул Кевин.
– Что вы, у меня и в мыслях нет! – поспешно произнес Керк, которому вообще не хотелось, чтобы упоминалось о чьей-либо вине. – Я лишь хотел сказать, что…
– Да-да, я понял, – перебил его Кевин. – Просто эта мысль не приходила мне в голову. Правда, все последние дни мозги мои будто плавятся, так что даже думать больно. Хм… значит, по-твоему, я сам где-то напортачил…
– Это лишь предположение, не более того, – сказал Керк. – Возможно, причина аварии носит технический характер.
– Теперь уж ничего не узнаешь, вертолет взорвался, а с ним взлетела на воздух и возможность выяснить причину.
Какое счастье! – промелькнуло в мозгу Керка.
Однако произнес он совсем другое:
– Очень жаль. Наверное, у вас возникнут проблемы со страховкой?
– Со страховкой? – повторил Кевин. – Об этом я тоже не думал.
Он даже не догадывался, что Керк нарочно подбросил ему подобную тему, чтобы увести от поисков виновного в случившемся.
Несколько мгновений Кевин сидел, пытаясь вспомнить, о чем он еще не думал, затем спросил:
– Ну а как дела у тебя? Как твой отец?
– Спасибо, уже лучше, но еще находится в больнице. Если бы я не приехал тогда, не знаю, что бы с ним было. Ведь к моменту моего появления отец потерял сознание от острой боли. Я нашел его лежащим на голом кафельном полу в ванной.
Кевин невольно поморщился. У него самого было то ли растяжение, то ли разрыв сухожилий, и то в первое время он испытывал сильную боль. Что же говорить о переломе…
– Рад, что все кончилось благополучно.
26 
