18 
— Слушаю вас, комиссар, — сказал он с некоторой настороженностью.
— Капитан Эмери, я по поводу пропавшего, у которого вывернули на пол весь морозильник.
— Эрбье?
— Да. Есть новости?
— Абсолютно никаких. Мы осмотрели дом и хозяйственные постройки. Он не оставил следов.
Приятный голос, хотя, пожалуй, чересчур громкий и раскатистый; звучит уверенно и благожелательно.
— У вас что, особые причины интересоваться этим делом? — продолжал капитан. — Я был бы удивлен, если бы вы ни с того ни с сего вдруг увлеклись таким рядовым случаем, как исчезновение Эрбье.
— Я не увлекся. Просто мне стало любопытно, что вы собираетесь делать.
— Держаться в рамках закона, комиссар. Никто не подавал заявления с просьбой объявить его в розыск, значит его нельзя считать пропавшим. Эрбье уехал на собственном мопеде, и у меня нет никакого права устраивать за ним погоню. Он свободный человек, — не без пафоса произнес капитан. — Рутинную работу мы выполнили, в аварию на дороге он не попадал, его мопед нигде не был замечен.
— Что вы думаете о его отъезде, капитан?
— В сущности, ничего удивительного тут нет. Эрбье у нас недолюбливали, а многие даже откровенно ненавидели. История с морозильником, возможно, означает, что кто-то пришел к Эрбье и набросился на него с угрозами из-за его охотничьих подвигов, вы в курсе?
— Да. Он убивал самок и детенышей.
— Возможно, угрозы подействовали, Эрбье перепугался и дал деру. Или же у него случился нервный срыв, приступ раскаяния, он сам опустошил свой морозильник, бросил все и уехал.
— Действительно, почему бы и нет?
— Так или иначе, в наших краях у него не осталось ни одного друга. Все располагало к тому, чтобы начать жизнь сначала, на новом месте. Дом ему не принадлежит, он его снимал. А с тех пор, как он вышел на пенсию, платить за аренду становилось все труднее. Но владелец дома ни разу не подавал жалобу, поэтому у меня связаны руки. В общем, Эрбье просто смылся — вот мое мнение.
Эмери был общителен и готов сотрудничать, как и говорил Данглар, и все же Адамбергу казалось, что капитан воспринял его звонок высокомерно-насмешливо.
— Вполне возможно, что так оно и было, капитан. Скажите, Бонвальская дорога — это в ваших местах?
— Да, недалеко.
— Где она начинается и куда ведет?
— Начинается она у деревни Илье, примерно в трех километрах отсюда, потом пересекает часть Аланского леса. После Круа-де-Буа она меняет название.
— По ней кто-нибудь ездит?
— Днем ею можно пользоваться. Но никто не решается выезжать на нее ночью. Есть древние поверья, которые не утратили власть над людьми, вы же знаете, как это бывает.
— Вы ни разу не ходили туда просто так, ради интереса?
— Если это намек, комиссар Адамберг, то я отвечу вам намеком. Мне кажется, что у вас побывал человек из Ордебека.
— Да, капитан.
— Кто именно?
— Я не могу вам сказать. Одна обеспокоенная особа.
— Легко себе представить, о чем шел разговор. О шайке гребаных привидений, которую видела Лина Вандермот, если тут уместно слово «видеть». И в которой она якобы заметила Эрбье.
— Точно, — согласился Адамберг.
— Но вы ведь не попались на удочку, комиссар? Знаете, почему Лина видела с этим гребаным воинством именно Эрбье?
— Нет.
— Потому что она его ненавидит. Он бывший друг ее отца, возможно, единственный друг. Послушайтесь моего совета, комиссар, не связывайтесь с ними. Эта девица — психопатка, она такая с детства, здесь все про это знают. И все от нее шарахаются, от нее самой и всей ее полоумной семейки. Хотя они не виноваты. Скорее достойны сочувствия.
— Местные жители в курсе, что Лина видела Воинство?
— Ну еще бы. Она поделилась впечатлениями со своими родными и с шефом.
— А кто ее шеф?
— Она секретарь в адвокатской фирме «Дешан и Пулен».
— Кто распустил слух о происшествии?
— Все. Последние три недели это главная тема для разговоров. Конечно, здравомыслящие люди потешаются, а недалекие поддались панике. Только этого нам не хватало — чтобы Лина ради собственного развлечения пугала народ. Могу поручиться, что с тех пор никто не ходил по Бонвальской дороге. Даже здравомыслящие люди. А я тем более.
— Почему, капитан?
— Не думайте, будто я боюсь чего бы то ни было, — Адамбергу почудилось, что до него донесся властный голос маршала империи, — но мне совершенно не хочется, чтобы повсюду болтали, будто капитан Эмери верит в Адское Воинство. И, если позволите дать вам совет, комиссару Адамбергу это тоже не к лицу. Так что положите это дело под сукно. Тем не менее буду рад принять вас у себя, если вам по долгу службы доведется заглянуть в Ордебек.
18 
