XXIX

Капитан Эмери вошел в палату и тронул Адамберга за плечо. Судя по его лицу, он был потрясен.

— Мортамбо только что обнаружил своего кузена Глайе убитым. Зверски убитым.

— Когда его убили?

— По-видимому, ночью. Судебно-медицинский эксперт пока не приехал, он в пути. Но ты не знаешь самого страшного. Глайе раскроили голову топором. Преступник опять применил орудие, которым воспользовался много лет назад.

— Ты говоришь об убийстве Вандермота-старшего?

— О чем же еще? Ведь с этого убийства начались все наши беды. Кто сеет жестокость, пожнет скотство.

— Когда убили Вандермота, тебя здесь еще не было.

— Это ничего не меняет. Ты мне другое скажи: почему тогда никого не арестовали за его убийство? Может, потому, что не хотели никого арестовывать?

— Кто конкретно не хотел?

— Знаешь, Адамберг, — мрачно сказал Эмери, глядя, как Данглар выводит из палаты полуодетого Вальрэ, — у нас тут свои понятия о законе: закон — это то, чего желает граф Вальрэ д’Ордебек. Он — хозяин жизни, причем не только на своих родовых землях, но, представь себе, и за их пределами.

Адамберг вспомнил приказы, которые получил вчера в замке, и промолчал.

— Смотри, — продолжал Эмери. — Графу нужен твой заключенный, чтобы вылечить Лео? Заключенного привозят прямо сюда. Тебе нужна отсрочка в расследовании? Граф сказал слово — и тебе ее дают.

— Откуда ты знаешь?

— От него самого. Он любит показать, как далеко простирается его власть.

— И кого, по-твоему, он выгораживал?

— Мы всегда считали, что Вандермота убил кто-то из его детей. Вспомни: после убийства люди видели, как Лина держала топор и вытирала с него кровь.

— Она этого и не скрывает.

— А какой ей смысл скрывать, если это зафиксировано в материалах следствия? Но она могла вытирать топор, чтобы снять подозрения с Иппо. Ты знаешь, что с ним сделал отец?

— Отрубил пальцы.

— Да. Топором. Но Вальрэ мог и сам подстроить убийство этого изверга, чтобы защитить от него детей. Предположим, что Эрбье узнал об этом. Предположим, он стал шантажировать Вальрэ.

— Тридцать лет спустя?

— Может быть, он начал шантажировать его еще тогда.

— А Глайе?

— Глайе вообще ни при чем, это инсценировка.

— То есть ты предполагаешь, что Лина и Вальрэ в сговоре. И она заявила, будто видела Адское Воинство, чтобы дать графу возможность избавиться от Эрбье. Что все остальное — упоминание о Глайе, Мортамбо и так далее — это просто прикрытие, уловка, чтобы пустить тебя по ложному следу и заставить искать какого-то маньяка, который верит в Воинство и исполняет волю его Владыки.

— Выглядит логично, разве нет?

— Да, Эмери, логично. Но я думаю, что маньяк, который всерьез опасается Адского Воинства, все-таки существует. Либо это один из «схваченных», который пытается таким образом спасти свою шкуру, либо потенциальный «схваченный», который надеется умилостивить Эллекена, став его слугой.

— Почему ты так думаешь?

— Не могу объяснить. Думаю — и все.

— Тогда я тебе объясню. Потому что ты не отсюда и не знаешь местных жителей. Скажи, что тебе обещал Вальрэ за то, чтобы ты поднял Лео с больничной койки? Наверно, какое-нибудь произведение искусства? Ну, так не рассчитывай на это. Он раздает такие обещания направо и налево. А почему он хочет во что бы то ни стало спасти Лео? Ты не задавал себе этот вопрос?

— Потому что он привязан к ней, Эмери, ты же знаешь.

  83