47 
— Стоило бы инвестировать в водостойкую косметику, — раздался сзади голос.
Эрин круто повернулась.
— Принц Кернан! Выйдите! — Она старалась загородить собой Мередит. — Не смотрите на нее. Плохая примета.
— К счастью, я не суеверен. Мне нужно поговорить с Мередит наедине.
Несмотря на обретенную уверенность, Эрин не решилась спорить с будущим королем своей страны. Она вышла из комнаты.
Кернан обнял невесту за полуобнаженные плечи.
— Замечательная прическа, — заметил он, дотрагиваясь до ее волос.
Вот вам и данное Эрин обещание думать только о себе и принце. В такой день это было нереально.
— Немного… э-э… слишком. Тебе не кажется? — спросила Мередит. — Но Дениза учится в школе парикмахеров. Это ее подарок. Как я могла отказать?
— Не могла, — согласился он. — Но получилось действительно красиво.
— Тебе не следовало приходить сюда, — упрекнула она нежно, но его присутствие было всегда приятно.
Этот мужчина — ее жизнь, любовь, счастье.
— Мне надо было увидеть тебя, — тихо сказал он. — Принес подарок, потому что решил — ты должна получить его сейчас.
Подарки принца, сделанные им со дня помолвки, могли занять небольшой коттедж. Мередит перестала сопротивляться и научилась принимать их с благодарностью. Кернан сиял от счастья, что может одаривать невесту, столько лет страдавшую от лишений. Настоящим же даром для Мередит была его улыбка, с которой он делал подношения, минута наедине, прикосновение, взгляд влюбленных глаз.
На этот раз Кернан достал серебряную цепочку с камеей. Он вложил подарок ей в руку. Мередит секунду колебалась, потом нажала скрытую пружинку. Камея раскрылась, и она увидела два крошечных портрета: на одном — смеющаяся Карли, на другом — ее мать, молодая и веселая.
— Где ты их достал, Кернан? Мама не любила фотографироваться и редко выглядела счастливой.
— Высокое положение имеет свои преимущества. Я перерыл весь остров, пока нашел то, что искал. Ты узнаешь фото матери? Когда оно сделано?
— Не знаю.
Он назвал дату. Мередит заплакала. Фотография была сделана в день, когда она родилась.
— Мне хотелось, чтобы они были с нами во время венчания. Как можно ближе к сердцу.
— Конец макияжу, — объявила Мередит сквозь слезы.
Как она могла так эгоистично думать, что сегодняшний день принадлежал только им двоим? Он принадлежал также Карли и ее матери.
— Ты выглядишь лучше без косметики.
— Знаю, но Рейчел учится на косметолога.
— Хочешь, угадаю? Это ее подарок.
— Правильно.
— Принимая его, ты даришь подарок ей.
Дверь в комнату распахнулась.
— Кернан! Выйди!
На сей раз принцу пришлось подчиниться, потому что на пороге стояла его собственная мать.
— Королева Аледа, — с удивлением воскликнула Мередит. — Как вы сюда попали?
Она никогда не стеснялась своего скромного жилья, но не предполагала, что будет принимать здесь королеву.
— Есть дни, когда девушке нужна мать. Поскольку твоя не может быть рядом, я подумала, что ты позволишь мне занять ее место.
— О, Аледа, — прошептала Мередит.
Из всех приятных сюрпризов, которые преподнес ей Кернан, выбрав в жены, его мать была главным. Как и ее сына, королеву считали сдержанной и недоступной. На самом деле оба бережно охраняли свой внутренний мир и очень осторожно выбирали тех, кому могли открыться. Но избранным щедро дарили тепло своего сердца.
Кернан поцеловал невесту, быстро чмокнул мать в щеку и вышел, насвистывая мелодию песни «Спешу в церковь на венчание».
Королева Аледа приступила к делу, которое удавалось ей лучше всего, — начала руководить. Мередит подумала с теплотой, что сегодняшний день принадлежал матери Кернана тоже.
— Прекрати, — скомандовала королева, заметив, что будущая невестка готова снова заплакать. — Испортишь макияж.
Она взяла подвенечное платье, приложила на секунду к себе, потом с нежностью взглянула на Мередит.
— Пойдем, помогу тебе одеться. Кортеж прибудет с минуты на минуту.
В храм Мередит доставила белая карета, запряженная шестеркой белых лошадей.
Жители Чатема, которые, казалось, еще больше любили Мередит за ее прошлое, стояли вдоль мощенных камнем улиц и бросали розы перед свадебным кортежем. Лепестки кружились в воздухе, как белые снежинки. Этот день по праву принадлежал гражданам государства, которые несколько часов ждали момента, чтобы взглянуть на женщину, которую считали своей принцессой. Она была их любимицей, и Мередит знала, что не имеет права разочаровать их. Как эгоистично думать, что сегодняшний день принадлежал только ей и Кернану.
47 
