5 
Он сделал паузу перед тем, как добавить:
— Ты должна на коленях благодарить Господа, Донелла, за то, что он дал тебе возможность стать женой такого человека.
— Но… я же не могу… выйти за него! — возразила Донелла. — Я… я же почти не знаю его… и… не люблю…
Она едва не добавила «и не смогу полюбить такого старика», но вовремя вспомнила, что ее отчим был очень чувствителен к упоминаниям о собственном возрасте.
Поэтому в последний момент Донелла осеклась.
— Следует ли понимать тебя так, что ты отказываешь ему? — спросил сэр Маркус.
— Как я… уже сказала, — ответила Донелла, — я… не люблю лорда Уолтингема… и не смогу выйти замуж за человека без… без любви.
— Без любви? — переспросил сэр Маркус. — Да что может знать о любви молоденькая девчонка? Любовь к такому человеку, как его сиятельство, придет после свадьбы, обязательно придет!
— А если… если не придет… что мне тогда делать? — спросила Донелла.
Ответом ей было молчание.
По лицу отчима девушка поняла, что он начинает сердиться.
— Я не намерен спорить с тобой об этом, Донелла. Видишь ли, я уже сказал лорду Уолтингему, что мы с твоей матерью будем рады видеть его твоим мужем.
Он посмотрел на Донеллу, проверяя, слушает ли она его, и продолжал:
— Завтра вечером он приедет, чтобы сделать тебе формальное предложение, которое ты примешь!
— А если я… откажу ему? — нерешительно спросила Донелла.
— О таких глупостях не может быть и речи, — ответил сэр Маркус.
— Но я же уже говорила, что… — начала девушка.
— Послушай, дурочка, — перебил ее отчим, — ты же жила за границей и должна знать, что там браки между аристократами всегда заключаются по расчету. То же самое касается и Англии. Как твои опекуны мы с твоей матерью можем выдать тебя за кого угодно, и ты обязана повиноваться!
Донелла вскочила на ноги.
— Как вы можете принуждать меня к тому, что сделает меня несчастной? — спросила она. — Мама вышла замуж за отца, потому что любила его, и я не верю, что она может принудить меня выйти за человека, к которому у меня нет ни малейшего влечения, и который, я уверена, совсем не нравится мне как… муж.
— Ты закатываешь истерику и болтаешь глупости! — вскричал сэр Маркус. — Имей в виду: если ты не будешь подчиняться моим приказам, можешь уйти из моего дома и существовать как знаешь!
Посуровевшим голосом он продолжал:
— Как ты думаешь, откуда берутся деньги на одежду, которую ты носишь, еду, которую тебе подают и на дорогостоящее образование, которое ты получила?
— Вы хотите сказать… что не будете… удерживать меня? — спросила Донелла.
— У тебя есть выбор, — ответил сэр Маркус. — Либо ты выходишь за одного из богатейших людей Англии, либо, чтобы прокормить себя, идешь в гувернантки или в компаньонки к какой-нибудь старой перечнице!
Донелла понимала, что это все, на что может рассчитывать женщина.
Тихо всхлипнув, она повернулась лицом к окну и спиной к комнате, как до этого стоял ее отчим.
За окном яркое солнце освещало сад. Весенние цветы ярким ковром покрывали зеленые лужайки. Все, принадлежавшее отчиму Донеллы, было самым лучшим, что только можно было купить за деньги.
Донелла вспомнила, как трудно было сводить концы с концами в их крошечном черно-белом коттедже после того, как ее отец погиб в море.
Теперь она видела лорда Уолтингема в другом свете. Он был высоким и широкоплечим, с начавшим лысеть высоким лбом. Волосы его побелели от времени, а от глаз ко рту сбегали глубокие морщины. В юности лорд был красив, а теперь обладал тем, что называли «представительностью».
И все же он был стар. Так стар, что Донелла ни на мгновение не могла подумать о нем как о человеке, который прикоснулся бы к ней или поцеловал ее.
Она вздрогнула. При мысли о том, что она может стать его женой, ей захотелось разрыдаться.
Как сможет она провести с ним всю оставшуюся жизнь! Этот старик был отвратителен ей, хотя она и не могла бы объяснить почему.
— Я… я не могу сделать этого… не могу! — от души воскликнула она.
Из-за ее спины раздался голос отчима.
— Послушай, Донелла, — начал он. — Я вовсе не хотел расстраивать тебя, и понимаю, какое это для тебя потрясение. Но ты ведь умная девушка, и я верю, что, когда ты все хорошенько обдумаешь, ты поймешь, как тебе повезло.
Он сделал паузу, а затем продолжал:
5 
