41 
— Интересно, что они планируют, — проговорила я. — A кстати, интересно, тот ли это человек, которого мы ищем. Зачем бы Нату Грю при всей его репутации понадобилось убивать дядю Эдварда?
— Он может и не нести за это персональной ответственности, — ответил Питер, — но вполне способен сотрудничать с какой-нибудь крупной организацией, занимающейся подобными вещами по всей стране.
— То есть убийством людей? — спросила я с ужасом.
— В основном саботажем, — ответил Питер. — Уста мои запечатаны подпиской, многого вам рассказать я не имею права, так что ограничусь тем, что власти одно время были серьезно озабочены масштабами происходящего саботажа и придерживались того мнения, что диверсии были частью хорошо продуманного плана, разработанного в некоем центре, быть может, одним человеком.
— Ох, Питер, надеюсь, мы его поймаем!
— Я тоже надеюсь. — Питер протянул руку и прикоснулся к моим пальцам. — Вы держитесь просто великолепно в такой ситуации. Я восхищен вашей храбростью, Мела.
Слышать это мне было столь же приятно, как если бы он вручил мне медаль.
— Спасибо, Питер, — шепнула я и вдруг тихонько рассмеялась.
— Почему вы смеетесь? — спросил Питер.
— Разве вы не видите комической стороны нашего положения? Мы с вами, по сути дела, едва знакомые люди, сидим рядышком в этой убогой комнате, в этой жалкой одежде и ведем вежливый разговор, как в светской гостиной. Мне приятны ваши комплименты — в самом деле приятны, Питер. И в то же самое время я не могу не чувствовать того, что в этой обстановке они не очень-то к месту.
— Понимаю, что вы имеете в виду. Но при этом не отрекусь ни от единого произнесенного мной слова. Я восхищен вами.
— Но не с первых дней нашего знакомства, — бросила я вызов.
Питер усмехнулся.
— Вы правы. Поначалу я пришел в ужас. Так всегда бывает, когда я попадаю в общество людей, которые стремятся заставить меня что-то делать, не дав времени на раздумья.
— Я всегда была нетерпеливой и настойчивой, — проговорила я.
— Готов возненавидеть эти качества. Они характерны для тех бесполых женщин в жакетах мужского покроя, в блузах с отложным воротником и галстуком, тиранящих своих подчиненных.
— Ко мне это описание неприменимо.
— Безусловно, — согласился Питер.
Я почувствовала, что он собирается сказать что-то еще, и мне стало досадно, оттого что в темноте я не могла разглядеть выражения его лица.
— А скажите, как вы на самом деле ко мне относитесь? Темнота скроет краску на моих щеках.
— Неужели вы и впрямь умеете краснеть? — спросил он, искренне удивляясь.
— Не только умею, но и краснею. Неужели вы действительно считаете, что я настолько непробиваемая особа?
— Не точнее ли будет «испорченная малышка»?
— Не будьте таким несносным, — рассмеялась я. — Когда война закончится, приезжайте к нам в Канаду погостить. Вы увидите, что разговариваем мы совсем не так, как во второразрядных голливудских фильмах.
— Я напомню вам об этом приглашении.
— Не надо уклоняться от темы, — укорила я. — Вернемся к началу. Вы намеревались рассказать мне о том, как именно ко мне относитесь. Выкладывайте все — и не трусьте — потому что я нахожусь в невыгодном положении. Я не смогу на вас рассердиться, потому что не смею повысить голос.
— А вам действительно хочется это узнать? — спросил Питер серьезно.
Я почувствовала, что разговор принимает нешуточный оборот.
В голосе Питера появилось нечто особенное, что передалось и мне, сидевшей рядом с ним. Непонятно, по какой причине, но я вдруг ощутила, что хочу услышать то, что он намеревается мне сказать, и одновременно боюсь этого. Странное чувство, какое-то девичье смущение, абсурдное в нашем положении.
Тут, пока я пыталась разобраться в себе, он заговорил:
— Мела…
Но что он хотел сказать, я так и не узнала, ибо в этот самый миг хлопнула входная дверь.
Оба мы напряглись, и пальцы Питера крепко сжали мою руку. Мы услышали, как внизу кто-то разговаривал с миссис Маллиган. Низкий голос принадлежал мужчине, но мы не могли расслышать, что он говорил. А потом на лестнице послышались уверенные шаги.
— Подождите, пока он не окажется на площадке, — посоветовала я, — иначе вы увидите только его макушку.
— Хорошо.
Шаги приближались, а потом, когда я уже испугалась, что он медлит с выходом, Питер открыл дверь и шагнул вперед. И вдруг вздрогнул и отступил назад в комнату, едва не сбив меня с ног, и с резким стуком захлопнул дверь.
41 
