65 
Малколм сидел в кресле, чертыхаясь и досадуя на свою беспомощность. Его охватил холодный страх и дурные предчувствия.
Неужели и это у него отнимут? Дом, который он так любит, ставший за эти шесть месяцев частью его самого?
Он пытался справиться со слабостью и головокружением; его подташнивало. Потрясение, вызванное пожаром, внезапное перемещение с постели в кресло, а затем в сад — все это оказалось непосильной нагрузкой.
Малколм чувствовал, как на лбу его выступил холодный пот и руки судорожно вцепились в подлокотники кресла. Он боялся, что вот-вот потеряет сознание.
Но кто-то уже бежал к нему через лужайку. Это оказалась горничная, в руках у нее была фляжка с коньяком.
Само небо послало ему спасение: Малколм буквально выхватил у горничной фляжку и поспешно сделал несколько глотков.
Коньяк обжег горло и привел его в чувство. Малколм знал, кто мог подумать о нем, и благословил ее.
Почувствовав, что ему стало лучше, он удержал собравшуюся уходить горничную:
— Что там происходит?
— Их светлость, милорд, собрала всех и велела тушить огонь. Мужчины носят воду ведрами из ванной комнаты, а мы собираем огнетушители по всему дому.
— Большой пожар? — хриплым от волнения голосом спросил Малколм.
— Я ничего не знаю, милорд, — заторопилась горничная. — Много дыма и ужасный запах.
Малколм хотел было расспросить ее подробнее, но в это мгновение зазвонил колокол на крыше. Звук его был сильным, вибрирующим в воздухе, он нарушил вечернюю тишину.
Малколм обрадовался, что теперь подоспеет помощь. Колокол оповещал о беде: «Опасность! Все сюда!»
Напрягая зрение, Малколм пытался увидеть признаки пожара, понять, насколько он опасен, но комната экономки была с другой стороны дома и окнами выходила во внутренний двор.
Пожар начался в новой пристройке дома, и Малколм с ужасом осознал, как это близко от гостиных.
Неужели пожар уничтожит дом? Картины, мебель, комнаты, где собрано все, что столетиями создавали и берегли поколения его предков.
Малколм любил этот дом и поместье, как любили его все Грейлинги. Ни в каких деньгах невозможно оценить потери, они будут невосполнимы.
Внезапно он понял, что молится, снова и снова произносит слова молитвы во спасение дома и всего, что в нем есть.
Его тревога и опасения были настолько сильны и мучительны, что Малколму казалось, будто прошла вечность с той минуты, как его бросили здесь одного. Хотя разумом он понимал, что минули лишь считанные минуты. Время словно застыло для него.
Почему не едут пожарные, где их машина? Ведь здесь совсем недалеко, миль пять, не больше. А колокол все звонит и звонит, скликая всех!
Он должен разбудить арендаторов в их домах, крестьян в деревне и... Джеральда. Почему его нет здесь?
Малколм чувствовал, как закипает в нем гнев, когда услышал вдруг шум машины.
Блеснул свет фар, взвизгнули тормоза, машина остановилась перед домом.
Кто-то вышел, неразличимый в сумерках.
— Эй! Кто там? — крикнул Малколм.
Через лужайку к нему шли двое, и вскоре он узнал их, услышав бодрый голос доктора.
— Что произошло? — спросил доктор у Малколма.
— В доме пожар, — как-то устало ответил тот. За спиной доктора стоял Джеральд.
— Это вы, Джеральд? — Малколм, сам того не замечая, впервые назвал управляющего по имени. — Ради Бога, идите в дом, посмотрите, что там происходит!
Джеральд, не сказав ни слова, побежал к дому. Доктор умелыми руками помог Малколму устроиться поудобнее, заметив, что тот не очень хорошо себя чувствует в кресле.
— Кто вынес вас сюда? — справился он.
— Моя жена распорядилась, — ответил Малколм. — Да не стойте вы здесь с вашими разговорами. Ради всех святых, доктор, идите в дом, возможно, там нужна ваша помощь. Почему, черт побери, до сих пор нет пожарных?
— Не надо расстраиваться, — остановил его врач. — Вам это вредно. Колокол звонит, и скоро все ваши соседи будут здесь. Звон слышен на десятки миль. Я возвращался от пациента, и звон колокола напугал меня. Я решил, что случилось что-то серьезное, заехал за Джеральдом и захватил его с собой. А теперь успокойтесь, я пойду в дом и узнаю, что там. Где пожар может наделать самую большую беду? Отсюда не видно, чтобы он был серьезным.
— Да ведь с той стороны гостиные, старый глупец! — не выдержав хладнокровия врача, раскричался Малколм.
— Я все сделаю, сэр, при условии, что вы успокоитесь, — невозмутимо ответил доктор и поспешил к дому.
65 
