6 
07 снисходительно улыбнулся и надел перстень. Ему он тоже был несколько велик, но 07 промолчал.
— Цифры вы можете прочесть с помощью лупы, — сказал Артур. — А остальной текст, текст шифрограммы, вы прочтете, пользуясь ключом, который в Париже вам дал Оскар.
Ясно, — сказал не без раздражения 07.
— Итак, — продолжал Артур, — эти цифры представляют собой ключ для прочтения некодированной части шифрограммы. В ней вы найдете все, что необходимо знать для того, чтоб нам не разминуться на следующий день, двадцатого июля. Все делается по системе, уже знакомой вам по Атлантической экспедиции. Припоминаете?
— Это так просто, — сказал 07. Они помолчали немного.
— Ну вот и все, — Артур развел руками, похожими на кизиловые прутья, продетые в белые рукава, — итак, в Болгарии у вас будет ваш обычный арсенал вспомогательных средств, этот перстень и амперметр для генератора вашего «оппеля», а на самом деле — индикатор для определения некоторых электромагнитных волн. Я полагаю, что эти вспомогательные средства не вызовут особого подозрения даже у на редкость мнительного агента болгарской госбезопасности.
— Скажите мне, где, когда и от кого я получу свое настоящее оружие, — подчеркивая каждое слово, спросил 07.
— Ваше настоящее оружие вы получите от того самого лица, которое доставит вам шифрограмму, — ответил Артур. — Ни днем раньше, ни минутой позже. Бесшумный пистолет с запасной обоймой. Вы удовлетворены?
07 кивнул головой.
— Мы будем вам особенно признательны, если на сей раз обойдется без выстрелов, — тихо сказал Артур.
— Это зависит не только от меня, — ответил 07 и усмехнулся. — А если выстрелы и будут, так ведь они бесшумны, верно?
Артур встал.
— Желаю вам счастливого пути! Надеюсь, что двадцать первого июля я буду иметь удовольствие выпить с вами рюмку виски. Кстати, «оппель» будет ждать вас рано утром, точнее, в шесть часов, перед мечетью Айя София. — Он едва заметно поклонился. — Желаю успеха! — И ушел.
За широкими окнами отеля опустился лиловый сумрак.
Стамбул — София, 8 — 10 июля 196… г.
07 в своем «оппель-рекорде» цвета беж со скоростью девяносто километров мчится по раскаленному южным солнцем шоссе. Навстречу ему несется черная асфальтовая река, по обе стороны ее выстроились ряды зеленых, почти неподвижных тополей.
Сто километров.
Вокруг машины гудят вихри. Но 07 спокоен, он даже улыбается. Его рука в перчатке цвета беж крепко сжимает руль, направляя движение, как безупречно действующий автомат. Кисть левой руки лежит на колене, он поднимает ее только в том случае, когда впереди крутой поворот.
На лице 07 улыбка игрока, в руках у которого верные карты. В боковом зеркале непрерывно виднеется зеленый жук. Зеленый жук летит за ним следом, преследует его по пятам. Какая глупость, какая глупость! Неужели они считают его столь наивным, полагая, что он не сообразит, в чем дело? Машина болгарского наблюдения, разумеется! Ничего! Он не строил себе никаких иллюзий, не обманывал себя легкомысленными надеждами, что эти, здесь, не разгадают трюка милейшего Лефевра. Ему, конечно, интереснее, когда игра ведется в открытую. Ладно! Так честнее — побеждает сильный.
Скорость уменьшается до девяноста. Зеленый жук приближается, растет. Теперь это скорее зеленая черепаха в прозрачной глубине бокового зеркальца.
Начинается подъем. В ста метрах неожиданно появляется скрытый подъемом крутой поворот направо. Теперь обе руки в перчатках цвета беж сжимают руль, машина выходит на середину шоссе. Для большего упора ноги 07 одновременно нажимают на педали и сцепления и тормоза.
Ужасный визг тормозов, огромная сила инерции наваливается на него сзади, но мускулы, напрягшись, как стальные рессоры, выдерживают. Лишь на какую-то долю секунды голова его опасно подается к ветровому стеклу.
И тишина. Те, что были позади, что преследовали его, резко сворачивают влево. Потому что у поворота путь прегражден. Но слева уже нет шоссе, слева — воздух и зеленые ветви. Земли не видно. Их машина взмывает вверх, как лыжник с трамплина. Грохот. Неприятно, гадко.
Но что поделаешь! Игра есть игра, выигрывает тот, кто более ловок. Как в гольфе. Он не испытывает ни малейшего угрызения, боже упаси! Ведь, начиная от самой границы, он играл честно — почему он должен испытывать угрызения совести? Он вел игру по всем правилам большого мастерства. Им непременно хотелось держать его в поле зрения, а он стремился во что бы то ни стало уйти из него. Каждый имеет право постоять за себя. Он вышел победителем, потому что оказался более ловким.
6 
