11 
Бетси не могла прийти в себя от этой новости. Ее мутило от волнения и тяжких воспоминаний.
— И Майк выяснил, что… что Джон панически боится огня?
— До смерти боится. Джон не переносит огня, как некоторые испытывают непреодолимую боязнь воды, открытого пространства или высоты или боятся змей, разных безобидных паучков, словно наша Мэри.
Трогательный юмор старого Шона не смог вывести Бетси из оцепенения. Ее детские страхи — сущая мелочь, пустяки. Она никогда не переживала ничего подобного, сравнимого с той мучительной борьбой, на которую обрек себя Джон, став пожарником вопреки своей натуре.
— И это все, что выяснил Майк?
— Кажется, он говорил, что Джон — выдающийся спасатель. Первым бросается в самое пекло, где человеку угрожает гибель, и чаще всего спасает, выигрывая в смертельной схватке с огнем.
Шон похлопал по ладони Бетси, пытаясь ободрить опечаленную женщину. После небольшой паузы он добавил.
— По словам Майка, у Джона есть награды, а еще многочисленные шрамы в подтверждение его смелости.
Бетси почувствовала себя десятилетней девочкой, которая стыдится своих поступков.
— Джон сказал мне вчера, что будет тосковать по Майку…
— Еще бы. Майк был последним, кто оставался в семье, которую любил Джон, ну это, понятно, не считая тебя.
Старик смотрел на нее совершенно невинными, как у ребенка, глазами, однако в них проглядывал легкий упрек.
— После вчерашней встречи я ощутила особенно ясно, что меня Джон не воспринимает членом семьи, которая любила его.
— Наверное, ты слишком сурово обошлась с ним?
— Я вела себя как злопамятное ничтожество. Еще хуже… Я была полна глупого самодовольства. И это на глазах у половины жителей Грэнтли! Не удивительно, что он выглядел оскорбленным, когда уходил.
Далекий паровозный гудок нарушил тишину. В доме наверху хлопнула дверь. Еще несколько минут, и даже стены задрожат от болтовни и суматохи, которую поднимут четыре девочки, собирающиеся в школу.
У Бетси день распланирован до секунды. В сущности, она уже должна быть одетой, чтобы приветствовать свою шумную веселую команду.
Бетси заметила, что старый Шон наблюдает за ней.
— Будь помягче с собой, девочка, — сказал он, медленно поднимаясь на ноги: артрит с каждым годом все больше донимал его. — Ты вправе не прощать Джона за то, что он совершил. Но не забывай, он никогда не отрицал своей вины.
Шон допил кофе и пошел к раковине, чтобы ополоснуть чашку. Бриджет требовала безупречного порядка в своей кухне, как Шон — в саду.
— Шон?
— Что я могу сделать для тебя, моя дорогая девочка? — спросил он, глядя на нее чистыми детскими глазами.
— Ты можешь сказать, где он сейчас.
— Как я слышал, Джон остановился в отеле «Грэнтли». Только на одну ночь.
Десять против одного — это поджог, думал Джон, окидывая взором остов здания, которое еще восемь часов назад было гордостью недавно обновленного исторического центра города.
Теперь обвалившаяся штукатурка лежала, как груда шлака, среди остатков столов и стульев из главного зала ресторана. Все провоняло гарью и обугленным деревом — особым запахом, так хорошо знакомым любому пожарнику.
Носком ботинка Джон отодвинул в сторону обугленную доску, наблюдая, как с ней расправлялось пламя. На пути огня не было препятствий, он поглотил наружный слой дерева, тогда как внутренняя сторона дубовой доски осталась нетронутой.
Джон осторожно пробирался через обугленные дебри, внимательно оглядывая самые мелкие обломки, не затронутые огнем. Он протянул руку за чудом уцелевшей чайной чашкой, когда понял, что он на пожарище не один.
— Ну и разгром, дружище, не правда ли?
— Мне приходилось видеть и похуже, — ответил Джон, глядя, как владелец гостиницы Том Биллингс, пригнувшись, пролез под желтую ленту, опоясавшую обгоревшие останки отеля. Он угрюмо осмотрелся вокруг.
— В самом деле? Где же?
— Где я обычно работаю — в округе Мишн в Сан-Франциско.
В глазах Биллингса за очками без оправ вспыхнуло любопытство, как у азартного шестилетнего мальчишки.
— Ну да? А кем вы работаете?
— Служу в пожарной охране.
Вернее сказать, служил до недавнего несчастного случая.
Даже после нескольких месяцев, проведенных в госпитале, и изнурительных занятий лечебной гимнастикой, из которых он не пропустил ни единого дня, доктора предупреждали, что еще нужно время, чтобы к Джону вернулись прежние силы.
11 
