Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
101 
Сейчас! – сказал я себе. – Вот он, этот момент! Еще не поздно!
– Подай знак! – шепотом воззвал я к космосу. – Хоть какой-нибудь, чтоб мне хватило мужества уйти.
Я чуть не подскочил, когда кто-то коснулся моего плеча. Обернувшись, я увидел женщину с мальчиком лет восьми-девяти.
– Вы позволите? – Она показала на свободные стулья за моим столиком. – А то везде занято.
– Милости прошу, – сказал я, хотя предпочел бы побыть в одиночестве.
Парнишка уселся напротив меня и стал разглядывать мой свадебный наряд, явно казавшийся ему забавным. Я ответил сердитым взглядом. Выглядел мальчик очень аккуратным: белая рубашечка под синей безрукавкой, волосы тщательно расчесаны на косой пробор. Он мог бы сойти за младшего брата юного нациста, певшего «Завтра принадлежит мне» в «Кабаре» – последнем фильме, на который ходили мы с Алисой. На столе мальчик разложил четыре книги, решая, видимо, какая из них достойна его первоочередного внимания.
– Вы не окажете любезность? – обратилась ко мне женщина. – Пожалуйста, присмотрите за Джонатаном. Мне нужно в туалет, потом сделать звонок и заказать чай. А у вас, судя по наряду, сегодня свадьба?
– Через час, – сказал я. Женщина определенно казалась знакомой, но я не мог вспомнить, где ее видел. – Кто такой Джонатан?
– Я, разумеется. – Мальчик протянул мне руку: – Джонатан Эдвард Гоггин. А вас как величать?
– Сирил Эвери. – Я оглядел пахнущую мылом ладошку, потом все же пожал ее и повернулся к женщине: – Не волнуйтесь, никто его не украдет. Мне известны признаки похищения.
Женщина явно не поняла мою шутку, но развернулась и пошла к дверям в другом конце зала. Я взглянул на мальчика, сосредоточившегося на своих книгах.
– Что читаешь? – наконец спросил я.
– Пока еще не решил. – Паренек тяжело вздохнул, словно стоически держал весь мир на своих плечах. – С утра я посетил библиотеку, нынче, видите ли, мой библиотечный день, и библиотекарша миссис Шипли порекомендовала мне эти три книги. Она знает толк в хорошей истории, поэтому я прислушался к ее совету. Вот здесь рассказ о кролике, который подружился с лисенком, но из этого, по-моему, не выйдет ничего путного. Может, кролик и добрейшей души существо, но рано или поздно лисенок подрастет и его слопает. А вот тут – рассказ о компании ребят, они, я полагаю, друг другу дальние родственники, это обычное дело, и на каникулах раскрывают преступления. По дороге сюда я пролистал эту книгу и встретил слово «ниггер», а в моем классе учится чернокожий мальчик, так он говорит, это очень плохое слово, и поскольку он мой самый лучший друг на третьем месте, я на всякий случай воздержусь от этой истории. В третьей книжке всякая чепуха о восстании 1916 года, а я политикой не интересуюсь и никогда не интересовался. Так что начну, пожалуй, с книги, которую выбрал сам.
Он показал обложку, на которой был изображен юноша: ноги широко расставлены, в одной руке петух, в другой – загадочная коробка. На заднем плане цепочка людей, похожих на беженцев. В правом верхнем углу название: «Серебряный меч».
– И о чем она? – спросил я.
– Откуда я знаю, я же еще не начал читать. В аннотации сказано – про войну и детей, бежавших от нацистов. Вы слыхали о нацистах? Я-то про них все знаю. Хуже их нет никого. Самые ужасные люди без капли человечности. Понимаете, мистер Эвери…
– Называй меня Сирил.
– Нет, нельзя. Вы старый, а я еще маленький.
– Мне двадцать восемь! – оскорбился я.
– Ух ты! – засмеялся Джонатан. – Совсем древний, как динозавр. Но вы меня невежливо перебили, а я хотел сказать, что предпочитаю рассказы о действительных событиях. Вот война и вправду была, и я хочу о ней узнать. Вы воевали, мистер Эвери?
– Нет. Потому что родился уже после войны.
– Даже не верится, – покачал головой Джонатан. – На вид вы такой старый, что я бы ничуть не удивился, окажись вы участником еще Первой мировой.
Он расхохотался так безудержно, что и я невольно засмеялся. Наконец мы оба почти успокоились, но мальчишка еще подхихикивал.
– Хватит уже, засранец, – пробурчал я. – Я и так с похмелья.
– Вы сказали плохое слово.
– Да, этим словам я обучился в окопах под Верденом.
– В Первую мировую войну сражение под Верденом длилось одиннадцать месяцев, немецкими войсками командовал генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, позже ставший рейхспрезидентом Германии. Говорю же, вы старый. А что такое похмелье?
101 
