Последние отзывы

  111  

– Чтоб вам! – сказал я собакам, которые, прикинувшись паиньками, в ознаменование своей маленькой победы виляли хвостами. Пес покрупнее задрал лапу и оросил мой валявшийся велосипед, что меня уж совсем доконало. Тут я услышал какую-то длинную тираду и, сощурившись, на крыльце фермерского дома разглядел женщину, которая, подбоченясь, махала мне рукой. С такого расстояния я не мог разобрать ее слов, но догадался, что вижу мать Бастиана. Ничего не оставалось, как в сопровождении мохнатого конвоя подойти к ней. Она оглядела меня, и в глазах ее запрыгали смешинки.

– Вы, верно, тот самый ирландец, – сказала женщина, теребя нижнюю губу.

– Сирил, – представился я, не рискуя подать измазанную руку. – А вы, наверное, госпожа Ван ден Берг.

– Зовите меня Эдда. Вы знаете, что вы весь в коровьем дерьме?

– Знаю. Я упал с велосипеда.

– Как такое возможно? Вы пьяный?

– Нет, ни в одном глазу. Вчера вечером выпил пару стаканов пива, но, конечно…

– Это ерунда, – перебила Эдда. – Мы, голландцы, даже пьяные не падаем с велосипеда. Один раз я заснула, уронив голову на руль, и все равно благополучно добралась домой. Входите. Арьян на верхнем поле, но скоро придет.

– В таком виде я не могу. – Я посмотрел на свой безвозвратно погибший наряд. – Лучше отправлюсь домой и приеду в другой раз.

– Вы на ферме, Сирил, – Эдда пожала плечами, – мы тут ко всему привыкли. Идите за мной.

Мы вошли в дом, и я тотчас скинул ботинки, боясь наследить. Через гостиную хозяйка провела меня в узкий коридорчик, оканчивавшийся ванной, где из шкафа достала и передала мне полотенце, на ощупь такое, словно его бессчетно стирали, сушили и вновь возвращали на полку.

– Мойтесь под душем, – сказала Эдда. – Рядом дверь в бывшую комнату Бастиана, там в гардеробе осталась кое-какая его одежда. Подберите себе что-нибудь.

– Спасибо.

Я закрыл дверь и, глянув в зеркало, от души беззвучно выругался. Потом быстро разделся и встал в поддон. Вода, лившаяся дохлой струйкой, была только двух категорий – ледяная и кипяток, но я как-то исхитрился отмыться, израсходовав весь брусок мыла. Смыв пену, я обернулся и обалдел: хозяйка подбирала с пола мою испачканную одежду. Потом она выпрямилась, внимательно меня осмотрела и, удовлетворенно кивнув, вышла. «Ничего себе!» – подумал я. Закончив с мытьем, я опасливо выглянул из ванной и, убедившись, что коридор пуст, метнулся в соседнюю комнату.

Мысль, что я в бывшей комнате Бастиана, слегка будоражила, и я, не устояв, полежал на его кровати, в которой он спал до восемнадцати лет, пока не уехал на учебу в университете. Я вообразил, как перед сном он предавался фантазиям о гологрудых пловцах и косматых звездах голландской эстрады, не пытаясь перечить собственной природе. На этой самой кровати он, пятнадцатилетний подросток, потерял невинность с приятелем из местной футбольной команды, оставшимся у него ночевать после финального матча на кубок города. Когда он об этом рассказывал, от блаженных воспоминаний лицо его смягчилось, а глаза увлажнились, меня же снедали завистливое уважение и безумная ревность, ибо в моей юности не было ничего похожего. Тот парень, Грегор, и сейчас незримо присутствовал в его жизни, что меня поражало, поскольку до встречи с Бастианом я не изведал повторного свидания с одним и тем же человеком.

С самого начала Бастиан открыто говорил о своих любовных связях. В прошлом у него было всего десять-двенадцать партнеров, но почти со всеми он сохранил добрые отношения, романтические или просто дружеские. Кое-кто из них жил в Амстердаме, и при случайной встрече на улице с бывшим любовником Бастиан его обнимал и обменивался с ним поцелуем; в такие моменты я, не привыкший к публичному проявлению чувств между мужчинами, неловко топтался в стороне, опасаясь нападок прохожих, но те даже бровью не вели.

Хоть Бастиан никогда не лгал мне и ничего не скрывал, сам я затруднялся честно поведать о своем прошлом. Не то чтобы я стыдился огромного списка партнеров, но я начал понимать всю трагичность собственной патологической неразборчивости в связях. Да, случек у меня было бессчетно, но в близости по любви я все еще был девственником. Постепенно любовь и доверие к Бастиану крепли, и тогда я поведал о былой одержимости Джулианом Вудбидом, но, боясь отпугнуть, утаил иные неприглядные истории, а через месяц наших отношений, когда нам обоим стало ясно, что это не просто мимолетное увлечение, я рассказал о своем нелепом трехчасовом супружестве. Бастиан слушал, и в глазах его мелькали изумление, ужас и смешливые искры, он вправду не мог понять, зачем понадобилось затевать этот жуткий обман с женитьбой на Алисе.

  111