Лёгкий, ненавязчивый романчик 
52 
— О, я знаю… знаю. Я заслуживаю все то, в чем ты можешь меня обвинить! — воскликнул он. — Но ты должна меня выслушать.
Синтия увидела, как руки Питера сжались в кулаки, суставы побелели, и неожиданно ей стало его жаль, жаль этого нового Питера, которого она не знала прежде, — с темными мешками под глазами — наследием беспутных ночей, дряблого и ожиревшего от слишком сытой жизни.
— Хорошо, так скажи мне, — мягко произнесла она.
— Я никогда не обладал ораторским искусством, — начал Питер, — но я попытаюсь, чтобы ты поняла… многое поняла из того, что произошло с тех пор, как я в последний раз на станции поцеловал тебя на прощание. Ты помнишь тот поцелуй, Синни? Поезд опаздывал, и мы прошли в зал ожидания…
— Перестань, Питер… перестань! — Протест, казалось, вырвался из самого сердца Синтии.
— Я помню, как несчастен я был, когда поезд отошел, — продолжал Питер. — Я смотрел, как ты машешь мне рукой, пока ты совсем не скрылась из виду. На твоих глазах были слезы, на моих — тоже! Мы расставались впервые! Ты выглядела такой прекрасной, стоя там в своем зеленом пальто… Видишь, я помню все, даже твой легкий джемпер, который ты любила носить, тот, что с бантом на шее. Когда тебя больше не стало видно, я подумал: «Какого черта я еду в Америку? Я должен разобраться с работой и вернуться назад как можно скорее!» Я думал о том, что мы значили друг для друга… обо всем, что мы намеревались сделать вместе… О грандиозных планах по переделке поместья, о детях, которых мы хотели иметь, и о многом другом.
И вновь Синтия попыталась протестовать, как будто его слова причиняли ей невыносимую боль, но лишь невнятный звук слетел с ее губ.
Питер провел рукой по лбу. В комнате было не жарко, но лоб его покрывали капельки пота.
— Когда я приехал в Америку, то… — продолжил Питер и запнулся. — Не стану объяснять тебе, какой она мне предстала после жизни здесь. Это был другой мир, другое окружение. Все было непривычным и возбуждающим, как бывает в приятном приключении! Я поехал с массой рекомендаций. Американцы удивительно гостеприимны. Они устраивали в честь меня званые обеды, приглашали в свои дома. Я знакомился с женщинами, которые, мне казалось, не существуют в реальной жизни — только в фильмах или иллюстрированных журналах. Они льстили мне, флиртовали со мной. Не собираюсь перед тобой притворяться, что это не вскружило мне голову, — еще как вскружило! Дома я жил очень замкнуто, ничего не знал о других женщинах, потому что всегда любил тебя, с самого детства. Ты была частью моей жизни. Но в Америке я впервые встретил женщин, которые умели очаровывать и соблазнять. Много раз мне казалось, что я влюбился, пока не встретил Луизу.
— Тебе необходимо мне все это рассказывать? — резко перебила Питера Синтия.
— Пожалуйста, Синни, я должен рассказать, а ты должна выслушать. Мы не можем оставить все как есть, нам необходимо понять друг друга, тебе и мне!
— Тогда продолжай!
Синтия сжала зубы, приказав себе, что обязана это вынести.
— Ты видела Луизу, — продолжил Питер, — а лет семь назад она была поразительно красива. Весь Нью-Йорк только и говорил о ней. И эта женщина, эта королева высшего света влюбилась в меня! В меня, неприметного английского паренька, ничего собой не представлявшего и не имевшего ничего, кроме наивности и невинности.
— Ты был таким робким? — фыркнула Синтия.
— Как я мог быть другим? Что мог я предложить женщине, у которой было все, что можно купить за деньги? — спросил Питер.
Синтия ничего не ответила. В голосе Питера появилось что-то тоскливое.
— Ты была так далеко, Синни… А Луиза рядом, живая, реальная женщина, которой я был нужен.
— Мне ты тоже был нужен, — тихим шепотом произнесла Синтия, но Питер не услышал ее слов.
— Смешно мужчине так говорить, но я буквально был сбит с ног. Я был ошеломлен и смущен ее обаянием и великолепием. Луиза заявила, что готова выйти за меня замуж, что на иных условиях она не примет меня, даже предложи я их ей. Мы поженились. Я окунулся в водоворот роскошной жизни, сбивающей с толку. Я нырнул в нее с головой, как в омут! Даже не поднимался, чтобы глотнуть воздуха, до тех пор, пока не понял, что со мной произошло.
— И что тогда? — спросила Синтия. Она не смогла удержаться от вопроса, который непроизвольно сорвался с ее губ.
— Я понял, что потерял тебя! — Питер смотрел прямо перед собой. Глаза его, казалось, не видели ничего вокруг. — Я пытался убедить себя, что сделал лучший выбор, что у меня не было другой возможности, но я только лгал себе, Синни! Я знал, что лгал! И прошлым вечером я лицом к лицу столкнулся с правдой. Я потерял тебя и все, что имело для меня значение!
52 
