17 
Главное – не думать об этом. Мариса все равно уедет. Но она должна была увидеть принца перед отъездом. Девушка бродила по дворцу, размышляя, где могут оказаться его покои, когда неожиданно столкнулась с ним на лестнице.
– Мариса, – поприветствовал ее он, остановившись на ступеньке.
– Принц Нико, – поклонилась девушка.
– Я как раз собирался искать тебя:
– Это меня не удивляет. – Мариса с достоинством встретила его взгляд. – Я хочу знать, что происходит. Что-то не так?
Нико был одет официально. Сейчас он больше всего напоминал Марисе принца из ее грез. Она и мечтать не смела о его поцелуях…
– О чем ты говоришь?
– Все вдруг стали смотреть на меня как на… врага. Прошу тебя, расскажи мне. Я знаю: что-то случилось. Что?
Нико кивнул, но его лицо ничего не выражало.
– Очень проницательно с твоей стороны, Мариса, – произнес принц холодно. – Пойдем со мной. Я покажу тебе, что случилось.
Нико провел девушку в библиотеку. Открыв ящик стола, он достал оттуда шкатулку. А из нее вынул три поблекших листа и разложил их на столе.
– Вот в чем дело, – произнес Нико, отступив, чтобы Мариса могла подойти.
Мариса склонилась над документами, ничего не понимая. Листы были испещрены странными символами. Но что-то екнуло в груди девушки. Она присмотрелась. Может быть, что-то вспомнится? Но нет. Девушка отвернулась и взглянула на Нико.
– Что это такое?
– Ты ничего не узнаешь?
– Нет. А должна?
Нико проницательно поглядел на Марису. Она казалась искренне удивленной.
– Эти бумаги были вшиты в подол твоей юбки.
– Они… что? – Мариса побледнела, но тут же нашлась: – Какое ты имел право копаться в моих вещах?
– Твои вещи находились в моем доме, и моя горничная взяла их постирать. И тут я получил доказательства шпионажа.
– Шпионажа?! – Мариса побледнела еще больше.
– Так считают все во дворце.
– Забавно. А я уже начала думать, что меня обвинят в краже столового серебра.
– Это может обернуться катастрофой. Шутки здесь неуместны.
Девушка изумленно качала головой. Она ничего не помнила. А что, если она и правда шпионка из оппозиции? Но Мариса не представляла себя в этой роли. Она была уверена, что не является шпионкой.
– Честное слово, я не узнаю эти бумаги и не представляю, что это может быть.
– И ты никогда раньше их не видела?
Мариса покачала головой. Ее глаза наполнились слезами.
– Я не помню.
– Ах да, у тебя же амнезия! Очень удобно, да?
– Поверь мне, если бы я могла избавиться от… беспамятства, я бы с удовольствием сделала это.
– Я попросил главу своей службы безопасности провести расследование и определить, что могут означать эти символы. – Нико не смотрел в сторону Марисы. – Мы поговорим после расследования.
Девушка поняла, что разговор окончен. Но у нее были свои вопросы, на которые она собиралась получить ответы.
– О том плане, который вы с Шонси составили для меня…
– Забудь! – отрезал принц. – Все изменилось. Пока ты останешься здесь. Когда мы все выясним, тогда и решим, что с тобой делать дальше.
– У меня есть выбор?
– Зависит от результатов расследования.
Марисе хотелось бы знать больше. Как поступают со шпионами в эти дни? Что, если окажется, что она сторонница оппозиции? Все складывалось далеко не лучшим образом.
Как ей нужна сейчас поддержка! Ей нужен кто-то, на кого она могла бы опереться. Проблема в том, что мужчина, подходящий на эту роль, был ее главным обвинителем.
К концу дня Мариса вся извелась. Она провела бесконечные часы в своей комнате в ожидании вердикта по поводу ее участи. Девушка не могла есть, пить, читать, даже думать. Неужели она шпионка?
Хорошим знаком было лишь то, что она сама не могла в это поверить. Все-таки для шпионажа нужно иметь особый талант. Но был ли у нее таковой?
Нет.
Мариса не притронулась к ланчу, который для нее принесла горничная. Она просто сидела на кровати, уставившись в одну точку. А когда это надоедало, расхаживала по комнате.
Наконец в дверь постучали.
– Мариса?
Сердце екнуло. Это был Нико. Девушка вскочила с кровати и диковато огляделась. Потом снова села на кровать и подождала, пока он войдет.
– Ну? – Мариса смотрела на принца в ожидании. – Я преступница или нет?
– Мои люди изучили все от корки до корки, но не поняли, что это за символы. И ты ничем не можешь им помочь, так?
– Я же сказала, мне ничего не известно.
– Да. Но эти бумаги нашли в подоле твоей юбки. Боюсь, это значит, что нам придется приписать авторство шрифта тебе, пока не появятся доказательства обратного.
17 
