48 
– Сколько вам лет? – спросил граф.
– В этом месяце… исполнится восемнадцать.
– А в каком году вы родились?
– В 1804-м.
– Так я и знал! – воскликнул граф.
– Что, черт побери, здесь происходит? – раздраженно подал голос герцог. – Какое тебе дело до дня рождения моей жены, Чарльз?
Граф, глубоко вздохнув, расстегнул цепочку и протянул медальон герцогу.
– Взгляни! – проговорил он. Герцог взял у него из рук миниатюру.
– Ну и что?
– Неужели ты не видишь, как они похожи? – удивился граф.
– С Тарой? – спросил герцог. – Что ты хочешь этим сказать?
– То, что это портрет моей жены…
Герцог рот раскрыл от изумления.
– О какой жене ты говоришь, Чарльз? Ты ведь никогда не был женат!
– Это ты так считал, да и остальные мои родственники тоже, – ответил граф. – А на самом деле у меня не только была жена, Герон, но, оказывается, есть и дочь. И я наконец-то нашел ее!
Глава 6
Тара и герцог посмотрели на графа как на умалишенного.
Наконец герцог опомнился.
– О чем ты говоришь, Чарльз? Ничего не понимаю! – воскликнул он.
Граф не обращал на него никакого внимания. Глядя Таре прямо в глаза, он спросил:
– Почему вас назвали Тарой?
– У моей мамы на шее висел медальон, а на нем было выгравировано это имя.
– Где этот медальон?
Тара коснулась рукой шеи, и граф нетерпеливо попросил:
– Дайте мне посмотреть!
Тара вытащила медальон из-под белого воротничка платья и, сняв его через голову, положила в протянутую руку;
Граф взглянул на него, и глубокое волнение отразилось на его лице.
– Если вы откроете его, – проговорил он, – то увидите внутри прядь моих волос.
– Мне всегда… хотелось узнать… чьи это волосы, – едва слышно прошептала Тара. Граф медленно перевел на нее взгляд.
– Я дал этот медальон вашей маме, потому что не осмелился подарить ей обручальное кольцо, – объяснил он.
– Значит, она была… вашей женой? – вырвалось у Тары.
Она с трудом понимала, что происходит, но чувствовала, что что-то замечательное. Словно она вдруг оторвалась от земли и унеслась в залитое солнцем синее небо.
Она во все глаза смотрела на сидевшего перед ней мужчину с медальоном в руке, пытаясь уверить себя, что все это ей не снится.
– Может быть, Чарльз, ты все-таки расскажешь нам обо всем поподробнее? – спросил герцог. – Признаться, я просто ошарашен!
– Ничего удивительного! – ответил граф. – Мне и самому верится с трудом, что после того, как я долгие годы искал свою дочь, я нашел ее здесь, в твоем замке. Да еще, оказывается, она твоя жена!
– Значит… я и правда… ваша дочь? – прошептала Тара.
Граф протянул к ней руку.
– Подойди сюда и сядь, – срывающимся голосом проговорил он. – И я расскажу тебе все как было.
Рядом с его креслом стоял стул. Тара села на него, а граф, так и не выпустив ее руки из своей, словно желая убедиться в том, что его дочь, которую он так долго искал, здесь и никуда не собирается исчезать, начал свой обстоятельный рассказ.
– В 1803 году, за два месяца до моего дня рождения – мне тогда должен был исполниться двадцать один год, – я влюбился.
Голос его прозвучал настолько проникновенно, что Тара была глубоко тронута.
– Случилось это на балу в Карлтон-Хаусе, – продолжал граф, – где принц Уэльский познакомил меня с единственной женщиной, которую я любил.
– И ее звали… Тара? – прервала его Тара. Ей уже не терпелось услышать конец истории.
– Ее звали Тара Килдоннон, – ответил граф.
– Теперь я вспомнил, о ком ты говоришь! – воскликнул герцог. – Я видел ее однажды, когда был еще мальчишкой. Она мне показалась ослепительно красивой.
Граф еще крепче сжал Таре руку.
– Ты поразительно на нее похожа. Когда ты вошла в комнату, мне показалось, будто вернулось прошлое.
– Но она была из клана Килдоннонов, – заметил герцог.
– Да, – кивнул граф. – И теперь ты понимаешь, как мы страдали. Мы страстно любили друг друга, и никто и ничто не могло помешать нам принадлежать друг другу. Но мы не осмеливались открыться ни отцу Тары, ни моему отцу.
– В то время кланы Маккрейгов и Килдоннонов вели ожесточенную войну…
– Которая продолжалась и все последующие годы, – подхватил граф. – Это только ты, Герон, нашел в себе мужество открыто признаться, что хочешь жениться на девушке из клана Килдоннонов. Если бы я в свое время сказал отцу такое, он бы убил меня.
48 
