53 
Я всегда слышала, что для того, чтобы иметь успех, женщина должна предоставить мужчине разговаривать, а сама помалкивать и слушать, но, на мой взгляд, так можно вести себя, только если не любишь этого человека.
Если кого-нибудь любишь, то всегда найдется столько всего, о чем хочется говорить. Тебе интересно знать о любимом человеке всякую мелочь, любые подробности, и никогда не бывает недостатка в темах для разговора.
Когда Гарри был со мной, не проходило минуты, чтобы мне не захотелось рассказать ему что-то.
К концу ужина сэр Сидни заговорил о своих заводах, вспомнил, как он начинал работать мальчишкой за восемь шиллингов в неделю.
— А что вы теперь делаете с вашими деньгами? — спросила я.
Он удивленно на меня посмотрел.
— Что делаю? — переспросил он.
— Но вы же не можете потратить все сразу, даже если у вас несколько домов?
— Одни лишь болваны тратят целиком свои доходы, — сказал он с раздражением.
— Только не говорите мне, что вы копите на черный день, — засмеялась я.
— А почему бы и нет?
— Потому что такой день уже не может для вас наступить.
— Может, — возразил он, — такой день может наступить для всякого, если у нас опять будет кризис…
— Да, да, — перебила я, — но вам не грозит совершенно обеднеть, снова оказаться в том положении, когда вы только начинали. Может быть, вам пришлось бы отказаться от одного из ваших домов или пожертвовать серебряной посудой, но вам не пришлось бы — как вы мне рассказывали — ходить в обносках или искать мелочь на пропитание.
— Иными словами, вы подстрекаете меня к расточительству, — сказал он.
— Я убеждаю вас не жалеть денег, чтобы быть счастливым, — отвечала я. — Неплохой девиз в жизни, не так ли?
Мне показалось, что эта мысль его позабавила. Ему, наверно, и в голову не приходило, что он мог бы жить интереснее, не жалея денег.
Я в жизни не видела человека, которому бы деньги доставляли так мало удовольствия.
Не думаю, что у него есть какие-то радости, и он, вероятно, ужасно одинок, потому что в нем чувствуется недоброжелательство по отношению к тем, кто живет веселее, чем он.
Норман говорил мне, что у него тяжелый характер, и, когда мы ужинали с сэром Сидни второй раз, он налетел на бедного дворецкого за то, что тот подал какой-то другой сорт бренди.
Я видела, что дворецкий был в ужасе. Но меня вспыльчивые выходки не пугают — во всяком случае, гнев сэра Сидни напоминает мне свирепый лай собаки, неспособной на самом деле никого укусить.
Когда дворецкий, дрожа, удалился, сэр Сидни сказал:
— Он недурно служит, но ужасный болван.
— Вы ему приплачиваете, чтобы он не обращал внимания на ваше дурное настроение? — спросила я.
Сэр Сидни бросил на меня сердитый взгляд, но затем рассмеялся и весь остальной вечер был в лучшем расположении духа…
А сегодня я настояла на том, чтобы ужинать в ресторане — не могу больше переносить этот склеп. Так что мы прекрасно провели время в «Клэридже».
Там тоже была довольно официальная обстановка и не так много народу, и мне показалось, что сэр Сидни был доволен. Он начал было ворчать из-за меню и вина, но я сказала:
— Вздор! Когда вы со мной, вы не должны приходить в дурное настроение!
К моему большому удивлению, он согласился, что кухня превосходная и вино тоже не такое уж плохое.
После ужина он стал расспрашивать меня о Пупсике, и тогда мне пришлось рассказать ему мою историю. Он очень заинтересовался, расспрашивал меня обо всем, так что я рассказала ему и о Гарри.
— Я не ожидала, что вы поверите, что между нами ничего не было, — сказала я. Почему-то мне было очень важно, чтобы именно он мне поверил.
— Ошибаетесь. Я вам верю, — ответил он. — На мой взгляд, вы не похожи на лгунью.
— Никто другой мне не верит, — сказала я. — Но мне все равно, пусть думают, что хотят.
— Большинство людей очень глупы, — заметил он. И после недолгого молчания продолжил: — Я полагаю, вам кажется, что вы никогда уже больше не полюбите.
— Может быть, уже и нет, — ответила я. — Надеюсь, что когда-нибудь снова полюблю, потому что это замечательное чувство и я боюсь остаться одинокой и несчастной до конца жизни.
При этом я вспомнила о Клеоне и о том, что она все-таки обрела счастье после многих лет страданий из-за Питера.
— Вы влюбитесь, — сказал сэр Сидни, — и снова сделаете такую же глупость.
53 
