68 
— Только не говорите, что узнали об этом от меня, — попросил Норман. — Может быть, сэр Сидни не хочет, чтобы вы знали. Хотя он предупредил бы меня.
— Но забастовка уже началась? — спросила я.
— Да, да, — с нетерпением ответил Норман. — При мне уже было две или три. Сэр Сидни вообще в таких случаях не ложится спать, как и все мы, кто с ним работает!
Я развернула «Ивнинг ньюс» и нашла там маленькую заметку.
«ЗАБАСТОВКА НА ФАБРИКЕ РЭКСВОРТА.
Переговоры между владельцем и рабочими зашли в тупик. Идет уже пятый день забастовки, и, если соглашение не будет достигнуто в ближайшее время, это приведет к серьезным осложнениям для населения района. В результате прошлогодней и весенней стачек средства профсоюза на исходе. Представители забастовщиков готовы продолжить переговоры».
— А что делает Сидни в таких случаях? — спросила я.
— Выжидает, — сказал Норман. — Он может себе это позволить.
Тут раздался телефонный звонок.
— Это личный разговор, Линда. — Норман посмотрел на меня. — Вы не будете так любезны…
Я вышла.
Сидни вернулся примерно через час.
— Все в порядке? — спросила я.
— В отличном, — кратко ответил он.
Я хотела воспользоваться возможностью и поговорить с ним о забастовке, но он быстро продолжил:
— Не будем сейчас говорить, дорогая, у меня впереди тяжелый день, и я бы хотел немного отдохнуть. Спокойной ночи.
Он поцеловал меня и вышел, прежде чем я успела что-нибудь сказать.
Я так устала, что сразу же заснула, а когда проснулась на следующее утро, было уже десять часов и моя горничная раздвигала шторы.
Я открыла глаза, потянулась и тут увидела на подносе, на котором мне принесли завтрак, записку. Узнав почерк Сидни, села и развернула ее.
«Я уезжаю на север с первым поездом. Вернусь, как только смогу. Позвоню вам вечером. Ни о чем не беспокойтесь и берегите себя.
Сидни»
Весь день я бродила в тревоге, думая о том, что происходит. И очень жалела, что не поехала с ним.
Каждый раз, когда звонил телефон, я думала, что это Сидни, что он сейчас скажет мне, что все уладилось и он возвращается. Сидни позвонил лишь вечером, часов в девять.
— Что происходит? — спросила я сразу же.
— Все в порядке, — ответил он.
— Значит, забастовка закончилась?
— Еще нет, но скоро закончится. И на моих условиях.
После небольшой паузы мы заговорили о посторонних вещах, потом мы простились, и он повесил трубку. Я долго сидела неподвижно, глядя на пылающий огонь в камине.
Я чувствовала, что должна быть там, рядом с ним, даже если бы он и не позволил мне вмешиваться.
Бедные оборванные бледные дети не шли у меня из головы. Им придется страдать больше всего. Если у профсоюза кончатся деньги, что будет с детьми?
Внезапно я решилась. Позвонила горничной и попросила принести мне расписание поездов.
Выяснив, что есть поезд, который уходит в полночь и прибывает в семь часов утра, я приказала горничной укладываться.
Какое-то смутное соображение не позволило мне позвонить Сидни и предупредить о приезде.
«Это будет сюрприз», — подумала я и даже не стала звонить Клеоне, зная, что из преданности Норману она может выдать меня, рассказать ему о моем решении.
В поезде я не могла заснуть, хотя вагон был очень комфортабельный. Я долго лежала, глядя перед собой в темноту, и в стуке колес мне слышались одни и те же слова:
«Что ты будешь делать? Что ты будешь делать?»
Предупреждения Клеоны и Нормана приходили мне на память, и я спорила с собой:
«Дурочка ты, Линда! Ну зачем тебе все это нужно? Люди сами могут о себе позаботиться. Ты же ведь сумела? Если у человека есть мужество, он всего добьется… А откуда взять мужество на пустой желудок?»
Когда поезд наконец прибыл и я вышла из вагона, под глазами у меня были темные круги, да и вообще в половине седьмого утра я никогда не бываю в наилучшем виде. Я глубже надвинула свою фетровую шляпу и плотнее завернулась в меховое манто. На платформе гулял ветер.
Конечно, никакой машины мне никто не приготовил. Я запихнула вещи в обшарпанное такси и сказала горничной:
— Поезжайте в «Пять дубов» и ждите меня там. Я приеду позже.
Она посмотрела испуганно, словно подозревая меня в каких-то сомнительных замыслах.
Когда машина отъехала, я подозвала другое такси и спросила шофера:
68 
