150 
— Она представляла это совсем иначе, — тихо промолвил он.
Гвинейра остановила двуколку перед фермой и распрягла лошадь. Джордж тем временем успел немного осмотреться и обнаружил небольшой, скромно обустроенный хлев, тощих коров и мула, лучшие годы жизни которого давно уже были позади. Во дворе коммерсант увидел колодец — Хелен, должно быть, все еще приходилось носить воду в дом ведрами — и колоду для рубки дров. Джордж надеялся, что хоть эту работу выполнял хозяин дома. Или Хелен приходилось браться за топор каждый раз, когда ей нужно было растопить камин?
— Пойдемте, школа находится чуть дальше, — сказала Гвинейра погруженному в раздумья Джорджу и пошла вокруг деревянного дома. — Нам придется пробираться через кустарники. Маори соорудили в небольшой роще между своим селением и домом Хелен пару хижин. Но отсюда их не видно — Говарду не хочется, чтобы дети из племени маори попадались ему на глаза. Вся эта затея со школой ему вообще не слишком по душе, он бы хотел, чтобы Хелен уделяла больше времени ферме. Но на самом деле так даже лучше. Когда Говарду срочно нужна помощь, она посылает к нему одного из старших ребят. Они больше подходят для такой работы.
Этому Джордж охотно верил. Хелен, выполняющую работу по дому, он еще как-то мог представить. Но Хелен, которая кастрирует ягнят или помогает мужу при отеле коровы? Нет, это невозможно!
Тропинка, которая вела к рощице, была хорошо протоптанной, но и здесь Джордж замечал следы упадка, царившего на ферме О’Кифов. В загонах паслись несколько баранов и овцематок, однако все они были в очень плохом состоянии — тощие, со слипшейся грязной шерстью. Заборы показались молодому англичанину совсем ветхими, проволока была натянута слабо, а ворота болтались на петлях. В сравнении с фермой Бизли и тем более Киворд-Стейшн все это выглядело более чем уныло.
Однако из рощицы доносился детский смех. Кажется, там настроение было приподнятым.
— Вначале, — читал чей-то звонкий голосок со смешным акцентом, — сотворил Бог небо и землю, rangiи рара.
Гвинейра улыбнулась Джорджу.
— Хелен в очередной раз борется с представлениями маори о сотворении мира, — заметила она. — Они своеобразны, но теперь дети излагают их так, чтобы Хелен не приходилось краснеть.
И пока ребятишки с удовольствием и без всякого стеснения рассказывали о любвеобильных богах маори, Джордж, притаившись среди кустарников, поглядывал на то, что происходило и крытых пальмовыми листьями хижинах без стен. Дети сидели па полу и слушали маленькую девочку, которая читала вслух о первом дне сотворения мира. Затем ее сменил другой ребенок. И тут Джордж увидел Хелен. Она сидела за импровизированным учительским столом в углу хижины, прямая и стройная — именно такая, какой он всегда помнил ее. Изношенное, но чистое и строгое платье — со стороны женщина по-прежнему казалась вежливой, сдержанной гувернанткой, которая жила в памяти Джорджа. Сердце молодого человека взволнованно забилось, когда она вызвала следующего ученика и при этом повернулась лицом в сторону Джорджа. Хелен... Для Джорджа она по-прежнему была красивой, и всегда будет такой — независимо от того, как сильно изменится и насколько старше будет выглядеть. Однако последнее немного испугало Джорджа. Хелен Дэвенпорт-О'Киф за последние годы по-настоящему постарела. Солнце, затемнившее мягкое, ухоженное лицо женщины, сыграло с ней злую шутку. Черты ее узкого лица заострились, что придало ей удрученный вид. А вот блестящие каштановые волосы Хелен были такими же роскошными, как и прежде. Она носила их сплетенными в толстую длинную косу, которая свободно свисала почти до пояса. Пара непослушных прядей выбилась из прически, и Хелен небрежно убрала их с лица, рассказав ученикам какую-то шутку, — теперь она делала это гораздо чаще, чем тогда с ним и Уильямом, завистливо подумал Джордж. Да и в целом Хелен выглядела намного мягче, чем раньше; похоже, ей нравилось заниматься с детьми маори. Маленький Рубен, очевидно, тоже был для нее утешением и радостью. Он и Флёретта только что примкнули к остальным детям. Они опоздали к началу урока, но надеялись, что Хелен этого не заметит, — как и следовало ожидать, напрасно. После третьего дня сотворения мира Хелен остановила занятие.
— Флёретта Уорден, приятно видеть тебя здесь. Но тебе не кажется, что вежливые леди всегда здороваются, когда присоединяются к какому-нибудь обществу? А ты, Рубен О’Киф, можешь объяснить, почему у тебя зеленое лицо? Может, тебе плохо? Быстро беги к колодцу и умойся, чтобы выглядеть как джентльмен. А где же твоя мама, Флёр? Или ты снова приехала с мистером МакКензи?
150 
