очень нудно 
56 
«Можно я еще такой штуки принесу?» — спрашивает Кэт и показывает на мох. Она подобралась поближе — маленькая и незаметная фигурка. И просит.
Элейн не обращает на нее внимания. Кэт для нее всего лишь незначительное возмущение на дальней границе поля видимости. Элейн размышляет, из чего можно сделать пруд. Ну конечно! Из зеркала!
Где бы найти маленькое зеркальце вроде того, что мать носит в сумочке? Можно ли будет попросить его у матери?
Кэт снова здесь: «Вот». И протягивает цветок анютиных глазок — огромный, мясистый, аляповатый. Ее приношение для сада.
Элейн хмурится. «Не надо было тебе это рвать, — строго говорит она. — Ты же знаешь, тебе ничего рвать нельзя». И неужели она не видит, что цветок испортит весь ее сад? Он сюда не подходит — ни по размеру, ни по форме, ни по цвету.
Добрая старшая сестра приняла бы подношение, нашла бы, куда пристроить цветок. Она пялится на диссонирующую со всем прочим траву пампасную в этом лондонском саду и гадает, кто мог радостно вручить подарок. Муж? Золовка? Подруга?
Ее отношение к саду резко изменилось. Она больше не может судить беспристрастно. Конечно, золотой медали он не заслуживает, да и серебряной тоже, но неожиданно для себя она присуждает ему третье место, несмотря на траву пампасную, а может, именно из-за нее. Кэт вмешалась и тут.
Но вот осмотр выставленных на конкурс садов окончен, и Элейн пригласили домой к одному из организаторов — отдохнуть и подкрепиться. С ней обращаются с величайшим почтением и уважением, и это льстит; разумеется, она согласилась участвовать бесплатно: хорошая реклама — никогда не знаешь, что выгорит из этого мероприятия; что книги будут продаваться — это точно, а то и какой интересный заказ подкинут. Так что она по-прежнему остается вежливой и охотно идет на сотрудничество куда более близкое, чем того требует чувство долга, вплоть до не предусмотренного программой повторного посещения (мягко скажем, не самого лучшего) сада председателя жюри, чтобы дать совет, что делать с непокорным смолосемянником. Она осталась одна с чашкой чая и блокнотом — устроила себе долгожданный перерыв: уже пять часов вечера, она выехала из дома в семь утра, а ведь ей еще предстоит возвращаться домой, маневрируя среди потока машин южного Лондона. Она объявляет, кто занял первое место, кто второе, а кто — третье; разумеется, итоги конкурса определенно подольют масла в огонь вражды между соседями, которая, безусловно, имеет место быть в этом идиллическом уголке в пригороде Лондона. Наконец, она благосклонно выслушивает многочисленные благодарности, снова и снова улыбается в ответ и, довольная, направляется к машине.
Рабочий день. И к тому же, в общем и целом, достаточно спокойный. А ведь я могла бы расставлять товар на полках супермаркета или ворочать миллионами одним щелчком мыши в Сити, думает Элейн. Она — это ее работа, так считает она, и, наверное, все остальные тоже. Она не может представить себе другой жизни, той, что не подчинена работе. Если бы она не занималась этим, если бы посвятила свою жизнь чему-нибудь другому, то была бы теперь совсем не такой. Аллеи, беседки, альпийские горки, арки из вьющихся растений, цветники, перспектива, ось, смещение и фокус придают ей сил. Акцент, гармония и контраст побуждают мыслить и творить. Ее питает плодородный компост знаний и сведений — целая научная ботаническая библиотека: она навскидку может рассказать о том, как и когда надо подрезать побеги, поведать об особенностях выращивания тех или иных растений, сортах того или этого и о тысяче разновидностей деревьев, кустарников и цветов.
Вот о чем размышляет, выезжая из Лондона и отправляясь домой по знакомому маршруту, Элейн. Ее нынешнее состояние обостренной целеустремленности, она уверена, объясняется тем, что, к счастью, у нее есть цели, к которым можно и нужно стремиться. Без клиентов, встреч, планов и схем, учеников и выходных, когда ее сад открыт для посетителей, она бы целиком очутилась во власти случившегося. Ее бы мучили обида и горечь предательства. Вместо чего она легко может оттеснить всю эту историю на второй план: с глаз долой — из сердца вон.
Вот только получается не особо.
Вот и теперь, когда она пытается обогнать «гольф», то вспоминает, что машина Ника все еще стоит у дома. Он не собирался забрать ее? Если нет, она должна избавиться от автомобиля. Но чтобы намекнуть ему об этом, надо с ним разговаривать, а она пока не готова настолько выдавать себя.
56 
