201 
Шелби никак не могла переварить услышанное.
– Ты собираешься сделать кабинет для меня?
– А как ты хочешь вести бизнес без рабочего кабинета?
Она прошла к окну, понаблюдала за Кэлли с собакой.
– Я ни о чем таком с тобой не говорила.
– Мне мисс Ви рассказала.
– Ах, ну конечно. А ты думаешь, у меня может получиться? Начать с нуля и вести собственный бизнес?
– Я думаю, у тебя может получиться все, что угодно. Уже получилось. Сама подумай, что тебя может остановить? Ну да ладно. Суть в том, что у вас обеих будет свое место и вы сможете больше времени проводить у меня. Посмотрим, как тебе это понравится.
– А тебе, Гриффин? Тебе это понравится?
– Я тебя люблю. И готов подождать. Шелби, тебе очень досталось. И я готов ждать. Но мне хочется, чтобы вы обе как можно больше времени проводили здесь. Я хочу, чтобы ты была моей. И я хочу…
Он осекся, но Шелби покачала головой.
– Договаривай уже! Имеешь право.
– Так вот. Я хочу, чтобы и Кэлли тоже была моей. Черт побери, разве она этого не заслуживает? Наше общение ей на пользу, и я хочу, чтобы так было и дальше. Я ее люблю и хочу, чтобы она была моей. Это, наверное, для меня на втором месте, но не менее важно, чем то, что на первом. Чем мы с тобой.
Шелби опустилась на скамью под окном и перевела дух.
– Я намерен вас двоих поддерживать. Здесь я ставлю жирную точку. Тебе знакомо, что такое страх, ты его пережила. Такой страх, когда кажется, что в твоем теле не осталось ни капли крови. Когда единственное, что в тебе еще осталось, это страх. Вот что я чувствовал, когда ты была в его руках! Шелби, я могу быть терпеливым, но ты должна знать, что ты для меня значишь. Что для меня значите вы с Кэлли.
– Да, страх мне действительно знаком. Такой, о каком ты говоришь. Я его тоже испытала, вперемешку с невероятной, ослепляющей ненавистью. Причем они были настолько переплетены, что воспринимались как одно, единое чувство. Я боялась, что он исполнит задуманное и тогда я больше никогда не увижу своей девочки, никогда не укрою ее одеялом, не увижу, как она играет и учится. Не утру слезы на ее лице. А еще я боялась, что никогда больше не увижу тебя и ты никогда больше не возьмешь меня за руку – так, как умеешь только ты. Да много было, чего я боялась, всего не расскажешь. Целой жизни не хватит. Но я знала, что ты придешь. И ты пришел.
Она снова набрала полную грудь воздуха.
– Я тебе еще ни разу не сказала, что я тебя люблю.
– Ну, как-нибудь скажешь.
– А сейчас можно?
Она увидела, как меняется его лицо. Лицо и выражение глаз. И сердце в ее груди словно улыбнулось.
– Сейчас можно.
– Я тебе не говорила, что люблю, потому что сама не верила. Не тебе не верила, Гриффин. Тебе как раз верить очень легко, я сразу начала тебе верить, и это меня немного испугало. Так что я не могла поверить себе.
Шелби положила скрещенные руки на сердце, и ей показалось, она чувствует, как оно разбухает от любви.
– Все происходило так быстро, что я сказала себе: нельзя давать себе увлекаться. Нельзя давать себе волю, нельзя плыть по течению. Но я поплыла. И продолжаю плыть. Я тебя люблю, Грифф. Такого, какой ты есть. Наверное, страх и ненависть, что я пережила, открыли мне глаза. Но теперь я это ясно вижу. Ты сделал эту комнату для Кэлли, специально для нее. Кэлли уже твоя. И я тоже.
Он шагнул к ней и взял за руки.
– Это надо расценить как «да»?
– И не одно «да», а сразу несколько. Ты что, плохо слушал?
– После «я тебя люблю» я как-то растерялся. – Он сел рядом, притянул ее к себе и долго не отпускал. Комнату заливал свет, в воздухе плавали радужные круги.
– Я тебя люблю, – прошептала она. – Любовь меня переполняет, озаряет светом мою жизнь. Как Кэлли. Я не думала, что кто-то еще способен вызвать во мне такие чувства. Но ты сумел.
Его и самого сейчас переполняло.
– И так будет всегда.
– Верю. Я тебе верю, и мы с тобой построим прекрасную жизнь. С тобой я могу смотреть далеко вперед, на долгие месяцы и годы.
– Надо купить тебе кольцо. И Кэлли тоже.
Сердце дрогнуло.
– Ты правильно сказал. Она заслужила тебя. И я тоже сделаю все, чтобы твоя жизнь была наполненной, залитой светом. – Она чуть отодвинулась и обеими руками повернула к себе его лицо. – И я хочу еще детей.
– Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас. Я не хочу ждать. Мы с тобой любим детей, а Кэлли нужна большая, шумная, суматошная семья.
Он улыбался, теперь и глазами тоже.
– Насколько большая?
– Хочу еще троих. Итого четверо выходит.
– Четверо – это реально. Дом позволяет.
– У меня насчет этого дома столько планов! Я тебе не говорила.
– Правда?
– Правда. И некоторые из них я буду воплощать нещадно. – Она обвила его руками. – Я буду обустраивать этот дом вместе с тобой. И нашу семью. И нашу жизнь. И мы создадим вместе что-то крепкое, настоящее, прекрасное.
– По-моему, мы уже начали. Если у тебя так много идей насчет дома и есть желание вместе со мной доводить его до ума, вы должны перебраться сюда как можно быстрее.
– Завтра можно?
Она с удовольствием наблюдала, как выражение его лица делается сперва удивленным, потом радостным.
– Завтра – тоже реально. Сегодняшний день проходит под этим девизом – «реальность». Это все реально.
– А пошли, скажем об этом Кэлли?
– Давай. Останьтесь на ужин, – снова предложил он, когда они начали спускаться по лестнице. – Останьтесь на ночь. И на завтрак. Конечно, у меня еще нет для нее постельного белья, но что-нибудь придумаем.
– Не сомневаюсь.
Они вышли из старого дома, который скоро сделают своим. Подошли туда, где маленькая девочка с неуклюжим щенком резвились в облаке мыльных пузырей, где вставали к небу зеленые холмы и над ними в ярко-синем небе курились облака. И где в игре света и тени мелодично журчал ручей.
«Я нашла дорогу домой, – подумала Шелби. – Я дома».
201 
