очень нудно 
110 
Она стояла у выхода из зала иммиграционного контроля, и вот двери открылись, и она увидела, что он идет к ней, широко шагая, в брюках и свитере, блейзер накинут на плечи, голубой воротничок рубашки расстегнут, из кармана блейзера свисает красный галстук. Он был небрежно элегантен, как истинный француз, и очень красив, и сиял радостной улыбкой, глядя на Тимми. Мгновение – и они оказались в объятиях друг друга, он прижал Тимми к себе так крепко, что она задохнулась, и поцеловал. Их охватило такое счастье от того, что они снова вместе, что ни он, ни она сначала не могли произнести ни слова. Да и зачем им слова? Все, что они хотели сказать друг другу, сияло на их лицах.
– Как я скучала, – едва переводя дух, прошептала Тимми; она не могла оторвать от него рук. Прошло всего две недели, а обоим им казалось, что они не виделись чуть не тысячу лет. И сейчас без конца целовались, им было даже трудно идти.
– И я. – Жан-Шарль блаженно улыбался. – Думал, самолет никогда не прилетит. Он летел целую вечность.
Полет и в самом деле был долгий, но Жан-Шарль наконец прилетел!
– Ты устал?
Ей хотелось заботиться о нем, баловать его, исполнять все его желания, прихоти, и он был от этого в восторге.
– Нисколько. – Он сиял. – Я весь полет проспал. Посмотрел два фильма и съел отличный ужин. – Тимми знала, что на рейсах «Эр Франс» пассажирам первого класса подают черную икру. – Что будем делать сегодня? – с интересом спросил он. Но больше всего ему хотелось одного, и, как только они сели в машину, он выполнил это свое желание – поцеловал Тимми и нежно положил руку ей на грудь. Все то время, что они не виделись, он тосковал по ее телу. И вот сейчас они снова вместе, и не в Нью-Йорке, а в Калифорнии, как в это поверить!
– До чего же я счастлива, что ты здесь, – говорила Тимми, не в силах перестать улыбаться. Ей не терпелось показать ему свои любимые места, свой дом в Бель-Эйр, виллу на берегу океана, пойти с ним погулять по улицам, приготовить для него ужин, сходить в какой-нибудь ресторан, показать его людям – пусть все видят, какой он замечательный, – смеяться с ним, спать, заниматься любовью… Их ждало сказочное королевство счастья, и самым главным сокровищем в этом королевстве была их любовь, и оба они это знали.
Они ехали в Бель-Эйр по шоссе Санта-Моника-Фривей, которое оказалось на удивление незагруженным, по дороге о чем только не болтали, Жан-Шарль говорил Тимми, как важно для него быть с ней здесь, в ее привычной обстановке. Ему хотелось узнать о ней все до мельчайших деталей, разделить с ней мир, в котором она живет. Время за разговором летело незаметно, не прошло и часа после того, как она его встретила, а они уже подъехали к ее дому.
Тимми вошла в дом, Жан-Шарль за ней. Его поразило, с каким вкусом она здесь все декорировала, какой спокойный, умиротворяющий интерьер в гостиной, как гармонично в него вписываются картины и вазы. Он принялся все рассматривать, любовался всем, что она сделала, а потом его вдруг точно магнитом притянуло к книжному шкафу, он остановился и стал рассматривать фотографию Марка – все произошло так, как и должно было произойти. Жан-Шарль сразу понял, кто этот мальчик. Тимми молча смотрела на него, а он взял в руки снимок и стал вглядываться в глаза мальчика.
– Это ведь твой сын? – тихо спросил он. Она кивнула, и он увидел в ее глазах боль, которая никогда не изгладится.
– Да. Это Марк.
– Прелестный мальчик, – тихо сказал он, ставя снимок на место, подошел к ней и обнял. – Любимая моя, какое это горе… какое ужасное горе… Как бы я хотел, чтобы судьба тебя пощадила. – Она еще раз кивнула, и он положил руки ей на плечи. Она не заплакала, просто стояла и горевала о Марке и еще чувствовала в своей душе любовь к Жан-Шарлю. В эту минуту ее любовь к этим двум существам слилась в единое чувство, и хотя это чувство было окрашено печалью, оно принесло умиротворение. Тимми чуть отклонилась и улыбнулась ему, и тогда он опять ее поцеловал. Ее душа была полна, нежность и счастье переливались через край.
– Хочешь есть? – спросила она, идя вместе с ним в кухню, и он опять ее обнял. Казалось, он не может оторвать от нее рук. В ответ на ее вопрос он лишь засмеялся.
– Нет, любимая, я хочу только тебя. Я начал тосковать по тебе в ту самую минуту, как мы расстались.
Она улыбнулась счастливой улыбкой и тоже прильнула к нему.
– Но тебе все же надо поесть. – Она накупила столько всякой еды, которая могла бы ему понравиться, даже длинный французский багет; она заметила еще в Нью-Йорке, что он за едой не обходился без багета.
110 
