Глава семнадцатая

Прошел год, который обитатели «Райской страны» провели относительно спокойно. Тайные переживания понемногу поглощались повседневными делами, к тому же каждый (кто с угрызениями совести, а кто и без) вкусил свою долю свободы.

Тех людей из «особого отряда» Джозефа Иверса, кто выслеживал воров и препятствовал угону скота, Арни оставил на ранчо, остальных рассчитал. Роль хозяина «Райской страны» он в большей степени расценивал и воспринимал как ответственность перед людьми, животными и землей, что с каждым днем постепенно избавляло его от чувства вины. Никто бы сейчас не справился с управлением ранчо лучше, чем он.

Эвиан перестала говорить об отъезде. Она словно оттаяла и стала гораздо живее. Теперь они с Надин, Арни и детьми все чаще смеялись и громко разговаривали, хотя, случалось, кто-то из них вдруг вздрагивал и затихал, словно потревоженный старой памятью или прежними чувствами.

Первую осень после гибели Джозефа Иверса они никуда не выезжали, соблюдая положенный траур, а на вторую Надин заявила о своем желании посетить бал, который традиционно устраивала Ассоциация скотоводов Вайоминга.

— Ты, наконец, должен вступить в нее, Арни! — говорила она мужу.

— Но ранчо владею не я!

— Зато ты им управляешь, и тебе прекрасно известно, что хозяином «Райской страны» все считают именно тебя, потому что я всего лишь женщина. Если б ты не был таким упрямым и позволил мне переписать имущество на твое имя…

Такие разговоры Арни всегда пресекал.

— Я родился бедняком. Я имею только то, что лежит на моей совести. Так было и будет всегда.

Надин тихонько вздохнула.

— Но в Шайенн мы можем поехать?

— Едва ли Эвиан согласится!

К удивлению Арни, Эвиан не возразила. Более того, она сказала, что им с Надин надо отправиться в Шайенн заранее и немного пожить в городе, чтобы успеть сшить себе несколько платьев.

Надин пришла в восторг от этой идеи; мальчики тоже с воодушевлением предвкушали поездку, и Арни ничего не оставалось, как согласиться. В конце концов, и женщины, и дети слишком долго были лишены развлечений.

Осенние краски почти отгорели; лес тонул в туманной дымке, а воздух был прохладным и сырым. Контуры гор и волны лесов расплывались, растворяясь в неведомой пустоте.

Арни запряг в повозку пару хороших коней. Надин вышла из дома в наглухо застегнутом темно-коричневом платье и такого же цвета шляпке. Она вела за руку Кортни и что-то оживленно говорила ей. Потом появилась Эвиан, и Арни подумал, что молчаливость и печальный взгляд не только придают ей таинственность, но и словно бы прибавляют годы. Даже сейчас ей далеко не всегда удавалось стряхнуть с себя мрачноватую задумчивость.

Именно поэтому Арни не верилось, что, несмотря на все уговоры, Эвиан захочет побывать на балу, но он, похоже, ошибся: очутившись в номере «Метрополя» и разобрав вещи, молодая женщина быстро набросала на бумаге несколько фасонов бальных платьев. Комната немедленно наполнилась легковесной болтовней двух женщин, полагающих, что они решают воистину мировые проблемы.

Улыбнувшись, Арни увел детей, чтобы они не мешали своим матерям, и, вернувшись через пару часов, увидел ворох бумажных выкроек.

  82