19

Лилли подбросила полено к тем, что уже тлели в камине. Она расходовала дрова скупо, добавляя по одному полену за раз, да и то лишь когда огонь грозил угаснуть.

Несмотря на всю ее бережливость, запас дров, заранее перенесенных ею в дом, сократился до нескольких чурочек, которые она наколола из более крупных поленьев. Если дрова будут сгорать с такой скоростью, ей хватит часа на два, не больше.

Что ей делать, когда дрова кончатся, Лилли не знала. Даже под защитой стен и крыши дома, без огня она, скорее всего, замерзнет. Скоро ночь. Необходимо было любой ценой поддерживать огонь, чтобы выжить. Но – вот она, злая насмешка судьбы! – если она попытается занести в дом новый запас дров, напряжение убьет ее.

– Лилли?

Она сжала губы и зажмурила глаза. Вот если бы и уши можно было заткнуть! Его голос был слишком убедительным, его доводы – слишком разумными. Стоит ей позволить ему себя убедить, она станет жертвой номер шесть. Они бесконечно говорили об одном и том же, ходили кругами, не приходя ни к чему. Она не собиралась его освобождать, у него находились все новые и новые доводы в пользу того, что она должна его освободить. А тут еще астма. Разговор усиливал хрипы в груди, поэтому она вообще перестала отвечать ему.

– Лилли, скажи что-нибудь. Если ты еще в сознании, я знаю, ты меня слышишь.

В его голосе слышались сердитые нотки, еще более обостренные ее отказом отвечать ему. Она покинула свое место у камина и подошла к окну, но по пути невольно бросила взгляд в спальню.

– Почему бы тебе не помолчать?

Лилли отодвинула занавеску и выглянула. Ей хотелось верить, что снегопад пошел на убыль. Куда там! Снег шел так густо, что она ничего не видела дальше навеса крыльца. Знакомая горная вершина превратилась в какой-то лунный пейзаж, белый и пугающе безмолвный.

– Стихает непогода?

Покачав головой, Лилли отвернулась от окна. Она обхватила себя руками, чтобы удержать тепло. Стоило ей на два шага отойти от камина, как холод проник сквозь все слои одежды. Она натянула все носки, какие были у нее с собой, но все равно ноги у нее замерзали. Ей хотелось подуть на руки, чтобы их согреть, но приходилось беречь дыхание.

Тирни не жаловался на холод. Его отчаянные попытки вырваться из наручников помогали ему согреться. Очевидно, он решил, что содранная кожа и кровоточащие запястья – адекватная плата за свободу. Он даже не пытался как-то замаскировать свои усилия. Лилли постоянно слышала скрежет металла о металл, стук изголовья кровати о стену и бессильные проклятия, потому что «браслеты» не поддавались.

– Как дела с дровами? – спросил он.

– Пока нормально.

– Пока. А что будет дальше? Через час?

Лилли шагнула в открытую дверь.

– Я позабочусь об этом, когда будет нужно.

– Тогда будет уже слишком поздно.

Он выразил вслух ее худшее опасение, поэтому она не стала тратить дыхание на споры.

– Хочешь… еще одно… одеяло? – Ей приходилось делать паузы между словами, чтобы перевести дух.

– Когда ты в последний раз принимала лекарство?

– Таблетку? – прохрипела она. – Вчера утром.

– Что-то ты не слишком в этом уверена.

«Боже, неужели он читает мои мысли?»

Он угадал: она не помнила, принимала ли таблетку вчера утром. Вспоминая тот день, она никак не могла выделить в уме воспоминание о приеме лекарства.

Утро выдалось суетливое. У нее были дела в городе. Она зашла в местную компанию по перевозкам и купила несколько коробок для упаковки. Потом остановилась у банкомата, чтобы взять разменные деньги на обратную поездку в Атланту.

Последняя остановка перед возвращением в коттедж была у нее в аптеке. Таблетку она приняла накануне вечером и убедилась, что надо покупать новый запас. К счастью, когда она начала регулярно посещать Клири, Лилли заставила местного врача выписать ей постоянно возобновляемый рецепт на теофилин, лекарство, которое она принимала для предотвращения приступов астмы. Дополнительный рецепт служил ей мерой предосторожности, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не оставаться без лекарства.

  85