15 
Она наконец-то начала встречаться с кем-то, продолжая отрицать свое влечение к Явару. Адриан был блондином с голубыми глазами и подтянутой фигурой, они с Яваром были слишком разными. Несколько раз они с Адрианом ходили на свидания в кино и кафе, временами он слишком настаивал на сексе, раз за разом она отказывала. В то время ее одолевало множество комплексов относительно близости с мужчинами. Никому, даже сестре, она не рассказывала об этом.
Как-то раз Адриан с приятелями привел ее на вечеринку, и в какой-то момент тем вечером ее память выключилась. Она подозревала, что Адриан добавил что-то в ее напиток. Именно Явар обнаружил ее в бессознательном состоянии в объятиях Адриана. Он вмешался, чтобы спасти ее, потому что знал – она никогда не притрагивалась к алкоголю. Явар ударил Адриана.
Сибилла пришла в себя только на следующее утро, обнаружив, что находится в квартире Явара. Впервые она увидела другую сторону этого человека. Он не воспользовался ситуацией. Он протянул ей руку помощи, защитил от неприятных последствий. Она вдруг осознала, что он оказался гораздо более порядочным, чем многие из тех молодых людей, с которыми она встречалась.
– Я бы никогда не причинил тебе вреда.
Но это оказалось самой большой ложью.
Сибилла опустилась в кресло прямо перед Яваром и задумалась, отчего его телохранители с таким почтением поклонились ей. Она оглянулась в поисках знакомых лиц, но люди, которые когда-то оберегали Явара в университетские дни, отсутствовали. Вновь обернувшись к Явару, она заметила, что он был одет довольно небрежно – в джинсы и белую рубашку с расстегнутым воротом. Белый цвет выгодно оттенял загорелую кожу, она почувствовала возбуждение, встретившись с ним взглядом. Да, несомненно, он невероятно привлекательный мужчина. Она какое-то время молча любовалась его телом. Интересно, на ком он собирался жениться теперь…
Сибилла была далеко не глупа. В конце концов, Явар сам приехал в Лондон, значит, он сам хотел, чтобы развод прошел быстро и тихо. По всей видимости, он был немало озадачен, когда, намереваясь жениться на супруге номер два, обнаружил, что все еще женат на супруге номер один.
– Надеюсь, мой приезд не испортил вам веселья, – сухо поинтересовался Явар, стараясь не пасть жертвой длинных ног на высоких каблуках. С видимым усилием он перевел взгляд на прекрасное лицо Сибиллы, вновь почувствовав сильное возбуждение.
– Конечно нет, – солгала Сибилла, запрокинув голову. Волосы рассыпались по плечам, как шелк. – Я так понимаю, ты что-то хотел?
Явар признался, что приходил к ее сестре, рассчитывая увидеть близнецов.
Сибилла растерялась:
– Ты хочешь увидеться с Таиром и Ранией?
Явар вскинул бровь:
– И что тебя удивляет?
Сибилла покраснела, ее посетило дурное предчувствие. Нет, конечно, глупо было думать, что он примет эту новость и просто удалится восвояси, получив развод.
– Я могла бы привезти их к тебе завтра утром, – предложила Сибилла, демонстрируя готовность идти на компромиссы. – Перед тем как адвокаты…
– Адвокаты? – Явар словно не понимал, о чем она говорит.
– Беседа по поводу развода. – Сибилла подалась ему навстречу. Она говорила негромко, стараясь быть тактичной в присутствии телохранителей, которые, казалось, не сводили с нее глаз с того самого момента, когда она заняла место в кресле.
Явар признал, что место для встречи он выбрал крайне неудобное: они оба были лишены возможности говорить свободно. Он вздохнул. По крайней мере, она снова разговаривает с ним.
– Юристы Чезаре совсем скоро уладят все формальности. – Сибилла демонстрировала присутствие духа. – Он говорит, что они имели дело с гораздо более сложными процессами.
Взгляд Явара опустился с ее обнаженных плеч на пальцы левой руки.
– Что ты сделала с кольцами, которые я дал тебе? – тихо спросил он.
Сибилла прикрыла глаза, затем снова откинулась на спинку кресла, скрестила руки под грудью.
– Они в сейфе Чезаре. Я сохранила их для дочери.
– У них арабские имена…
– Мне кажется, что нельзя забывать свои корни, – небрежно бросила Сибилла.
– Моего деда звали Таиром.
– Это чистое совпадение, – процедила Сибилла сквозь зубы. На самом деле она действительно позаимствовала имя из их семейного древа, считая, что ее сын был достоин этого. – Я бы никогда не назвала детей в честь кого-то из твоих предков.
Выслушав подобную дерзость, Явару захотелось разрушить все вокруг, но он смирил свой гнев. Его самодисциплина была отточена долгими месяцами на больничной койке и еще более продолжительным временем, ушедшим на восстановление. Она ненавидела его; его собственная жена ненавидела его. Он чувствовал, что враждебность все еще присутствовала под обманчиво спокойным выражением лица и расслабленной позой.
15 
