очень нудно 
172 
А Блондель?
Я вернулась домой, к занятым вышиванием Беренгарии с Иоанной. Они без моей помощи решили, что рукава тоже нужно расшить. Я заговорила о вышивке и подвела разговор к поясу.
— Пояс всегда на нем, — отозвалась Беренгария. — И в тот последний день он был под кожаным поясом и под туникой, как у обычного путника.
— О, и ты видела его собственными глазами?
— Да, Ричард показал мне. Приподнял тунику и сказал: «Видите, я всегда ношу ваш подарок».
Так ли было на самом деле? Или она просто хотела произвести впечатление на Иоанну и Иджидио, сидевшего рядом с дамами? Покажи я ей в тот момент пояс, и последовало бы море слез и бесполезных переживаний.
И я ничего не сказала. Оставив женщин за рукоделием, я снова пошла в лавку и попросила хозяина помочь мне попасть на аукцион. Где и по каким дням он проходит? Купив пояс, я вернула себе уважение ювелира, терпимо отнесшегося к некоторым моим странностям. Аукцион работал ежедневно. Он подробно объяснил, как его найти.
В далеком прошлом, представление о котором можно вызвать только силой воображения, это был амфитеатр. Уступами поднимались вверх сиденья — каменные или мраморные? Кажется, мраморные. Какой белизной они когда-то сияли. Я представила себе зрителей, подложивших под себя подушки или разложивших плащи на холодные уступы. Ничего этого теперь не было. А когда-то пологий склон спускался к открытой арене, а на ней сражались гладиаторы, стремившиеся поразить друг друга копьем. И раздавались возгласы: «Христиан на съеденье львам!» С такими мыслями я неловко опускалась по полуразрушенным ступеням, ведущим с улицы вниз, где аукцион был в полном разгаре.
Чего там только не продавали! Рабов, ослов, кипы шелка и полотна, пряности, овощи, фрукты, комнатных собак, кожи, зерно — в глазах рябило от обилия и разнообразия товаров. Хотя стоял оглушающий шум, в толпе чувствовался определенный порядок. Кое-кто пришел сюда только из любопытства, большинство же были людьми дела и точно знали, что им нужно. Я без особого труда отыскала место, где загорелый юноша с молотком аукционера в руке распродавал драгоценности. За его спиной высилась полуразрушенная колонна, а за нею зияла сводчатая ниша, забитая всяким хламом. Мой ювелир упоминал какую-то старую колонну, и я поняла, что попала именно туда, куда нужно, но при взгляде на эту нишу мне снова мерещились гладиаторы и львы. Я стояла, с интересом глядя на происходящее, пока юноша не покончил с распродажей. В тот день товара у него было мало и торги шли вяло. Подошел какой-то человек в папской ливрее, со счетами и с невольником-счетоводом. «Налоги», — подумала я.
Наконец я шагнула вперед.
— Я хотела бы кое о чем спросить вас.
К юноше тут же вернулась бойкость, с которой он завлекал толпу, управляя аукционом, ненадолго угасшая при расчетах со сборщиком налогов.
— Вам я готов рассказать все, что вас интересует, сеньора, — произнес он и окинул меня взглядом не то чтобы неприязненным, но хорошо мне знакомым и не задевавшим моего самолюбия, — в конце концов, будь я стройной и миловидной, я не бродила бы по чужим городам в одиночестве, как птица в полете.
— Тогда скажите мне, пожалуйста, откуда может быть эта вещь? — спросила я, вытряхивая пояс из куска полотна, в который его завернул ювелир.
— Нет ничего проще, — весело отреагировал юноша, но в его поверхностном, вульгарно-панибратском взгляде мелькнуло сомнение и подозрение, словно кто-то быстро и решительно отодвинул невидимую занавеску. — Я продал его здесь в прошлом месяце ювелиру Эмилио, — сказал он, словно продолжая начатую фразу.
— Это мне известно. Я только что из его лавки. Но мы разошлись с ним в вопросе о происхождении пояса. Это, конечно, глупо, но мне хочется доказать свою правоту. Пояс восхитителен, и я не жалею, что заплатила за него большие деньги, — но не восточная ли это работа, как вы думаете?
— Вена, — безапелляционно ответил он. — Пояс из Вены, если вам так важно знать.
— О, как интересно, — заметила я, убирая пояс и изобразив живую заинтересованность. — Как мило с вашей стороны, что вы смогли так молниеносно ответить на мой вопрос! А почему вы в этом уверены?
— Видна работа, вернее, ее часть, — беззаботно и одновременно льстиво ответил он. — То, как высверлены отверстия в камнях, свидетельствует о его венском происхождении.
Была какая-то причина для того, чтобы из всех городов, к которым пояс, разумеется, не имел никакого отношения, он назвал именно Вену — к этому выводу его привело, вероятно, что-то другое, кроме способа высверливания отверстий в камнях. Но я все еще колебалась, не решаясь задать прямой вопрос, который мог бы насторожить его и все испортить. Ведь такая дорогая вещь могла быть и украдена.
172 
