очень нудно 
55 
– Что… что не так? – спросила она, раскрывая опьяненные, полные наслаждения глаза.
– У тебя сейчас такое лицо, что так бы и смотрел. Вот какой я хочу, чтобы ты была всегда, голой, распростертой подо мной на моей постели. Можешь остаться тут насовсем?
– Не думаю, что смогу ходить после такого, – рассмеялась Маша, обезоружив Николая. Он обрушил на нее всю свою мужскую силу, уже не сдерживаясь, даже желая, чтоб нежная плоть ее пострадала, чтобы запомнила это вторжение. Николай нашел губами Машины губы, его поцелуй был таким же яростным и страстным, что и движение его бедер. Маша потерялась в этом коктейле эмоций, растворилась в чарующей пульсации между ног, отдаваясь призыву, зарождавшемуся в глубине ее тела. Николай жадно обнимал ее, шарил руками по ее телу, по ягодицам, удерживая ее тело как можно ближе к себе. Затем, напротив, он привстал, покинув Машу на секунду.
– Перевернись, девочка. Ложись на животик, – прошептал он ей, и Маша тут же покорно исполнила просьбу. Николай занял позицию между ее ног, приподнимая ее попку руками, сгибая ее ноги в коленях, чтобы ее восхитительная раскрытая женская сущность оказалась прямо перед ним, перед его членом. Тогда он ворвался в нее снова, одновременно прикасаясь пальцами к чувствительному бугорку между ее ног. Маша застонала и «пропала» в водовороте ощущений. Николай засмеялся.
– Как ты хорошо меня чувствуешь, конфетка, – прошептал он, склоняясь над ней. – Ты сейчас вся на мне. Что скажешь?
– Не останавливайся, пожалуйста, – попросила она, почти плача от слишком сильных чувств.
– И не собирался, – успокоил ее он. Его умелые пальцы отлично знали, чего хочет Машино тело, и он давал ему стимуляцию. Теперь он брал Машу с полным погружением, без малейшей жалости или послабления, но она только просила еще. Это было как опьяняющий танец, известный им обоим от рождения. Еще немного, еще круг-другой вокруг ярких и обжигающих языков пламени, и вот сопротивляться неизбежному стало уже невозможно. Николай видел, что Маша «улетела» и почти обмякла в его руках. Ее губы шевелились, словно она продолжала непонятный разговор, но ее тело напряглось, а там, между ног, все стало невероятно горячим.
– Давай, ты моя самая вкусная девочка на свете, уже можно, – прошептал он, прижимая Машу к себе, надавливая пальцами на пульсирующий напряженный клитор. Маша простонала и задрожала, хватаясь руками за спинку кровати, чтобы не упасть. Николай нанес еще несколько ударов и замер, удерживал Машу на себе все то время, что продолжалась эта долгожданная волна их общего оргазма. Затем, когда все уже закончилось, он нежно отцепил ее пальцы от спинки и помог ей лечь на подушки, но оставался внутри ее. Маша лежала, нежная, теплая, совершенно сонная и улыбалась. Когда их тела все же разъединились, Маша недовольно поморщила носик, и Николай поцеловал в самый его кончик.
– Машенька, ты как? – спросил Николай совсем другим тоном, заботливым, взволнованным. – Мы тебя нигде не повредили? Я просто не мог удержаться. Ты слишком хороша, моя маленькая.
– Ты был просто как животное, – сонно пробормотала Маша, продолжая улыбаться.
– Это поэтому ты не хочешь на меня смотреть? Ну, Машенька, открой глазки.
– М-м-м, животное. Пушистый кот. Я хочу спать, – капризничала Маша.
– Пушистый кот? – расхохотался Николай. – Да уж, все не так страшно, как я хотел думать. Придется тогда вскоре повторить. Эй, ты что, спишь? Ну вот, приехали. А поговорить?
– Поговори, – предложила Маша сквозь сон. После этой бури, в которой она еле выстояла, она чувствовала себя восхитительно уставшей. Каждая частичка ее тела была счастлива, и последняя ясная мысль в ее голове была о том, что Николай ее обнимает. И что он, кажется, тоже доволен.
Затем она уснула. Так хорошо Маша не спала уже давным-давно. Что-то без сомнения правильное случилось с нею, и сон был глубокий и крепкий, как в детстве, когда мама не могла добудиться ее и за целый час. Было хорошо и спокойно, хотя Маша совершенно не привыкла ни к этому месту, ни к странному ощущению, когда кто-то еще лежит рядом с нею. Николай обнимал ее жадно, крепко, прикасаясь горячими ладонями к ее обнаженному, бесстыдному телу, с наслаждением накрывая ими Машины груди, целовал ее в шею, в основание спины, в плечи, он прикасался оголенным телом к ее ягодицам, отчего его член начинал твердеть.
Николай проснулся первым и некоторое время поражался тому, что его спящую красавицу невозможно разбудить даже совершенно возмутительными действиями. Он щекотал ее, завладев кончиком ее светящихся рыжих волос, но она только прятала лицо в подушку. Тогда он принимался проводить пальцем вдоль позвоночника – без малейшего результата. Он перевернулся, развернул Машу за плечи и принялся за ее груди, поднимая соски шаловливой игрой своего языка, но Маша упорно оставалась – или притворялась – спящей. Тогда Николай тряхнул головой, решив идти на крайние меры. Только прорвавшись внутрь ее нежного спящего тела, он почувствовал, как оно удивленно просыпается и пытается оказать сопротивление. Не тут-то было. Николай овладел Машей быстро, бурно, не допуская никаких возражений. Довел ее до оргазма еще до того, как Маша окончательно проснулась.
55 
