18 
Девушка заметила, что эти слова только еще больше сердят ее кузена. Поэтому она торопливо продолжила:
— Пожалуйста, давай отсюда уедем. Пожалуйста! Поедем в Лондон, чтобы я могла найти себе работу!
Молчание кузена казалось Карине еще более угрожающим, чем любые резкие слова.
— Мне кажется, — медленно, словно с трудом проговорил он, — что, совершив ошибку, лучше всего постараться ее исправить. И поэтому я считаю, что тебе необходимо вернуться обратно домой. Я могу все устроить так, чтобы ты вернулась домой уже завтра.
— Обратно в Лечфилд-парк? Снова жить у тетушки Маргарет, дядюшки Саймона, вместе с… с Сирилом? О боже, кузен Феликс! Неужели ты пойдешь на это?
— А что еще я могу сделать? Ты явно изо всех сил стараешься вести себя как можно хуже по отношению к моим друзьям — к людям, которые настолько добры, что приютили тебя просто из симпатии ко мне. Извини, Карина, я не виноват в том, что тебе они не кажутся сердечными, понимающими и чуткими. И я просто вынужден отправить тебя туда, откуда собственноручно забрал.
На глаза девушки навернулись слезы — она не смогла их сдержать.
— Феликс, пожалуйста! Пожалуйста! Кузен Феликс! Я не хотела! Не хотела ничего плохого! Клянусь, никогда не буду больше грубить! Сделаю все, что ты скажешь, — все что угодно! Только пожалуйста, пожалуйста, не отсылай меня обратно в Лечфилд-парк!
Феликс даже не посмотрел на Карину.
— Мне кажется, даже нет необходимости тебя туда отвозить, — словно размышляя вслух, проговорил он, — одного лишь телефонного звонка будет вполне достаточно. Дядюшка сам примчится, чтобы забрать тебя.
— Нет-нет! Ради бога! Только не это! — закричала Карина в ужасе. — Пожалуйста! Только не говори им, где я! Только не это! Я больше не вынесу! Я не могу возвращаться обратно! Пожалуйста, Феликс, пожалуйста!
— Что сказал тебе Гарлэнд? — поинтересовался Феликс.
— Я… я пришла в классную комнату… а он зашел туда вслед за мной… — Карина еде могла говорить. — Он рассказывал мне о своей бабушке… о своей гувернантке… Казалось, он решил, что я зашла в эту комнату специально, чтобы и он тоже мог туда прийти и… и остаться со мной наедине… Боюсь, что я вела себя с ним грубо… А потом, когда я попыталась уйти наверх, в свою комнату, чтобы скрыться от него, ты позвал меня, а он предложил показать свою коллекцию…
— Да нет, Гарлэнд предложил показать коллекцию тебе, а не нам, — поправил кузину Феликс. Он помолчал, а потом едва слышно пробормотал: — Да, вот это метод! Наверное, этот подход окажется понадежнее любого другого!
— Какой подход? К чему? — не поняла девушка. — Ах, кузен Феликс! Ты ведь не отошлешь меня обратно, правда?
Феликс молчал так долго, что Карина почувствовала, будто сердце ее оторвалось и теперь катится все ниже и ниже. Слезы текли из глаз, а она их даже не замечала.
Феликс наконец на что-то решился:
— Хорошо, я не отошлю тебя обратно. Но только с одним условием: ты не должна заходить слишком далеко в своем противостоянии.
— В противостоянии кому? Гарлэнду Холту? — словно маленький наивный ребенок, уточнила Карина.
— А о ком еще мы с тобой говорим? — раздраженно, словно издеваясь, переспросил кузен.
— Но он… он ведь такой грубый, — попыталась оправдаться девушка.
— Миллионеры всегда грубые, — устало заметил Феликс. — Такими им и положено быть. Если человек имеет за душой хотя бы пару миллионов, то люди готовы стерпеть от него все что угодно.
— Ну пожалуйста, кузен Феликс, — снова с мольбой в голосе пролепетала она.
— Он никогда никому не показывал свою коллекцию, — странным голосом произнес Феликс, — не показывал даже… ну, это не важно…
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Послушай меня, Карина, — снова заговорил он, — что-то мне начинает казаться, что я ошибался. И в то же самое время не только грубость, но и просто дерзкий, резкий ответ со стороны существа, подобного тебе, совершенно, абсолютно неуместны. Постарайся вести себя мягко, нежно и в то же время отстраненно и слегка растерянно. Вот чего от тебя ожидают.
— Но я и так ощущаю себя совершенно потерянной. И можно сказать, что я в стороне — отстранена, то есть… ведь я совершенно не знаю, как вести себя со всеми этими людьми, которые сейчас наполняют дом, — ответила Карина. — Но вопрос в том, зачем тебе потребовалось заставлять меня притворяться? Для чего? Что у тебя на уме?
18 
