очень нудно 
27 
В чем она была не права, так это в том, что, вместо того чтобы воспринять его интерес как проявление доброты аристократа к прислуге, она говорила с ним почти как с равным.
«Все пошло не так с того момента, как он застал меня за работой в саду», — говорила она себе с сожалением.
Но у нее хватило честности признать, что она испытала настоящее блаженство, любуясь вместе с ним прекрасной панорамой неба и моря и зная, что он разделяет ее чувство.
Много ли из тех, кто остался играть в казино, могли бы понять то, о чем они говорили — но уж, конечно, никто из знакомых мачехи.
Но она тут же сказала себе, что ступает на опасный путь.
Герцог не должен заинтересоваться ею, даже самую малость. Он должен сосредоточить свое внимание на мачехе.
«Я не должна повредить мачехе, — думала она. — Мы с ней в разных категориях». Но в то же время всякое уклонение от их главной цели было опасно.
Она вертелась с боку на бок в постели, стараясь придумать, как выпутаться из этой неловкой ситуации.
Глупо притворяться, что герцог ею вовсе не заинтересовался. И в самом деле, какая горничная умеет так рисовать?
Но в то же время невозможно было не признать, что их беседа о живописи была совсем другого рода, чем могла бы быть с мачехой.
«Я не должна его больше видеть», — твердила себе Темпера и чувствовала, как все ее существо восстает против этой мысли.
Нужно подойти к сложившейся ситуации трезво: первым делом надо выполнить обещание насчет картины и надеяться, что, получив ее, герцог уберет ее куда-нибудь с глаз долой и забудет о ней.
Чем скорее картина окажется у него, тем лучше.
Как и любого мужчину, его раздражает невозможность получить желаемое.
Как жаль, что она не оставила картину у него на столе, куда сначала и положила.
Заснуть она так и не смогла, и, когда звезды уже стали гаснуть, она решилась.
Она проберется вниз, пока все спят, отнесет картину в кабинет герцога и будет стараться больше не попадаться ему на глаза, чтобы ему не пришло в голову посмотреть и другие картины, которые она сможет еще написать.
Она отлично знала, что нужно заняться этим как можно скорее. Днем вокруг будет много людей, и ее могут увидеть.
Ей не хотелось рассказывать о том, что произошло, даже мачехе. А от одной мысли снова столкнуться с лордом Юстасом ее бросало в дрожь.
Но если спуститься вниз на рассвете, ей ничего не будет угрожать. Она знала, что герцог, всегда очень внимательный к гостям, распорядился, чтобы в гостиных, расположенных под спальнями, не убирали по утрам слишком рано, чтобы не беспокоить спящих.
Небо только начинало светлеть, когда Темпера спустилась в холл.
В тонком белом пеньюаре поверх ночной рубашки, она в полумраке походила на привидение. Если бы кто-то из горничных увидел ее, они бы завизжали от страха, подумала Темпера с улыбкой.
Но никто из прислуги еще не проснулся, и в огромном прохладном холле стояла тишина, пропитанная ароматом лилий.
В туфельках без каблуков она проскользнула по мраморному полу. Можно было попасть в кабинет из холла, но она предпочла пройти туда через гостиную.
Шторы были задернуты, но сквозь них проникало достаточно света, чтобы различить путь.
Рубенс и Риччи, темневшие на фоне белых стен, выглядели совсем иначе, чем днем, когда они сияли всеми красками.
Обходя диваны и кресла, Темпера приблизилась к двери, ведущей в кабинет герцога. Она держала в руках картину, рассчитывая прислонить ее к серебряной чернильнице на письменном столе. Если он повернет картину обратной стороной, то сразу увидит на ней подпись.
Дверь была открыта, и она уже сделала шаг, чтобы войти, но вдруг поняла, что там кто-то есть.
Темпера застыла на месте, и сердце у нее дрогнуло, то ли от страха, то ли от радостного предвкушения.
Портьеры были раздвинуты, и она увидела, что человек, стоявший к ней спиной, это вовсе не герцог.
По тому, как он держал голову, она сразу же узнала лорда Юстаса.
Какое-то время она не могла ни двигаться, ни дышать. А потом, повернувшись на цыпочках, она опрометью бросилась из гостиной — через холл и вверх по лестнице.
Только оказавшись в своей комнате и поняв, что в безопасности, она поняла, как часто бьется у нее сердце и как она тяжело дышит.
Лорд Юстас! Она могла столкнуться с ним — а ведь она неодета! Она не сомневалась, какая бы последовала реакция, и никто не был бы виноват в этом, кроме нее самой.
27 
