42 
— Сколько лет им было, на ваш взгляд? — спросил детектив, делая в блокноте какие-то пометки.
— Парню я бы дал лет шестнадцать-семнадцать, девице — около двадцати, — устало проговорил Ленни, и Джонсон снова что-то черкнул в блокноте. — Кто-нибудь сообщил моей жене? — поинтересовался Ленни.
— О да, не беспокойтесь. Она уже едет сюда.
— А как… Мэри Лу?
— Ее оперируют.
— Черт! — выдохнул Ленни. — Насколько серьезно она пострадала?
— Врачи надеются на благоприятный исход, но… — Детектив покачал головой. — Простите, мистер Голден, я понимаю, что вы плохо себя чувствуете, но нам необходимо как можно скорее ознакомиться с фактами.
— Да-да, детектив, конечно. Спрашивайте.
— Опишите, пожалуйста, девушку. Как она выглядела?
— Как я уже сказал, ей на вид было лет двадцать, хотя, возможно, она была несколько моложе. Роста среднего, худая, волосы темные, почти черные, подстрижены коротко и так… неровно.
Как будто их кто-то ножом кромсал. Револьвер был именно у нее. Фактически только она и говорила…
— Говорила? О чем?
Ленни вздохнул.
— Она потребовала, чтобы Мэри Лу сняла свои драгоценности. «Брюлики», как она выражалась. Угрожала «продырявить ей башку», если она не послушается. Это было совсем как в кино, детектив, только… — Он с горечью рассмеялся. — Только, увы, это была жизнь.
— Что в это время делал парень?
— Ничего. Просто стоял чуть позади девушки.
Он и держался так, словно ему все это до лампочки. Мне это показалось странным.
— Наверное, просто обкурился, — предположил детектив, но Ленни отрицательно покачал головой.
— Мне показалось, что главарем, если можно так выразиться, была именно девица. Парень явно был на подхвате.
— Что же произошло дальше?
— Мэри Лу стала снимать ожерелье, но застежку заело. Тогда девица просто сорвала его с шеи Мэри Лу.
— Вот как?
— Да. — Ленни устало откинулся на подушку. — Извините, детектив, дальше я помню не очень хорошо. Мы услышали полицейскую сирену. Она приближалась, но девица потребовала, чтобы Мэри Лу сняла еще и серьги. Мэри отказалась, и тогда…
— Тогда девушка выстрелила? — спросил Джонсон.
— Нет. Она ударила Мэри Лу револьвером по лицу… Что было потом, я видел не очень хорошо…
— Почему?
— Я попытался достать свой револьвер. Он лежал в «бардачке»и… И в этот момент девушка выстрелила в Мэри Лу. Хладнокровно, в упор…
— Что в это время делал парень?
— Ничего. — Ленни попытался пожать плечами, но сразу сморщился от боли. — Он стоял у девушки за спиной. Она сунула ему ожерелье, и он положил его в карман.
— Что было потом?
— Девушка решила снять с Мэри Лу серьги.
Я пытался помешать, и она выстрелила в меня.
Потом они убежали… То есть уехали.
— На джипе?
— Да.
— Вы не заметили номер?
— Я… не помню, — пробормотал Ленни, качая головой. — Я не могу сказать наверняка.
Я был ранен, и…
— Прошу прощения, детектив. — Вошедшая в палату сиделка наклонилась над Ленни, чтобы проверить его пульс. — Вам пора. Больного нельзя утомлять.
Детектив Джонсон кивнул.
— Отдыхайте, — сказал он, обращаясь к Ленни. — Возможно, вы еще вспомните эти цифры.
Я вернусь завтра утром, и если вы будете чувствовать себя хорошо, мы попробуем составить словесный портрет преступников. Кроме того, я хотел бы показать вам кое-какие фотографии…
— Хорошо, конечно, — кивнул Ленни.
— Еще раз спасибо, мистер Голден.
— А когда я смогу увидеть Мэри Лу?
— Вам скажут. А пока — отдыхайте.
— О боже! — вздохнул Ленни. — Это какой-то кошмар! Мне кажется, что все это какой-то страшный сон.
— Обычная реакция, — утешил его детектив. — До завтра, мистер Голден.
— Только не вздумайте явиться ни свет ни заря, — предупредила сиделка. — Дайте отдохнуть человеку!
Лаки ворвалась в больницу, словно торнадо, Стивен едва за ней поспевал. Фельдшер в приемном покое объяснил им, как попасть в отделение интенсивной терапии, и Лаки помчалась к лифтам. На бегу она молилась, чтобы Ленни остался в живых, а Стивен гадал, почему Мэри Лу не позвонила ему. По своей адвокатской привычке он никогда не выключал сотовый телефон, а жена звонила ему часто, так что его номер она помнила наизусть.
Оказавшись в коридоре отделения интенсивной терапии, они вместе поспешили к посту дежурной сестры.
— Моя фамилия — Голден, — сказала Лаки. — Я хочу знать, что с моим мужем.
42 
