43 
— Мистера Голдена перевели в палату, — ответила высокая чернокожая сестра. — С ним все в порядке. Он поправится. Пожалуйста, следуйте за мной — я провожу вас к нему.
Она уже собиралась выйти из-за стола, но Стив удержал ее.
— А где Мэри Лу? — спросил он, хватая сестру за рукав. — Мэри Лу Беркли? Когда мистера Голдена ранили, она была с ним.
Сестра бросила на него быстрый, профессионально-бесстрастный взгляд.
— А вы?
— Я ее муж.
— Знаете, мистер Беркли, вам лучше поговорить с доктором Фельдманом.
— Кто это — доктор Фельдман?
— Он занимается вашей женой.
Стивен почувствовал, как у него внутри все похолодело.
— Значит, она тоже была ранена? — спросил он внезапно севшим голосом.
— Если вы немного подождете, — сказала сестра ободряющим тоном, — я вызову вам доктора Фельдмана. — Идемте, миссис Голден.
Прежде чем последовать за сестрой. Лаки быстро чмокнула Стива в щеку.
— Не волнуйся, — шепнула она. — Я уверена, что все обойдется. Сейчас я пойду к Ленни, а потом сразу вернусь к тебе.
— Хорошо, — кивнул Стив, стараясь взять себя в руки, но ему это удавалось плохо. Одна мысль жгла его мозг: что, если с его бесценной Мэри Лу случилось что-то плохое? Что, если она умрет?
Нет, это было немыслимо, невозможно. Это обыкновенная паника. Все будет хорошо. Разве может случиться что-то плохое с его любимой Мэри?
Лаки склонилась над кроватью Ленни. Он был болезненно бледен, но чувствовалось, что силы возвращаются к нему. Увидев жену, он подмигнул Лаки.
— Господи, Ленни, дорогой, как же ты меня напугал! — воскликнула Лаки, гладя его руку. — Обещай мне, что с тобой ничего подобного больше не произойдет. Я этого просто не вынесу!
— На нас напали двое подростков, — ответил Ленни. — До сих пор не пойму, откуда они взялись — словно из-под земли выросли!
— А ведь я тебя много раз предупреждала!
И, ради всего святого, избавься от этого проклятого «Порше»! В нем ты только привлекаешь внимание всяких подонков!
— Моя жена меня пилит! — восхитился Ленни. — Кто бы мог подумать! Не ты ли говорила, что мужчины и женщины равны и что каждый должен сам за себя отвечать?
— Равны, но только не в глупости, — отрезала Лаки. — Мужчины, пожалуй, все же поглупее женщин.
Ленни чувствовал себя слишком слабым, чтобы состязаться с Лаки в остроумии, поэтому он только молча покачал головой.
— А что с Мэри Лу? — спросила Лаки. — Где она? Вы же выехали вместе!
Ленни помрачнел, и Лаки поняла, что дела обстоят не лучшим образом.
— О Господи!.. — простонала она. — Она тоже ранена? Это серьезно?
— Не знаю, — ответил Ленни хмуро. — Мне не говорят. Похоже, что дела плохи.
Глядя Стиву прямо в глаза, доктор Фельдман сказал:
— Не буду скрывать от вас, мистер Беркли, ваша жена получила тяжелое ранение, она потеряла много крови. Кроме того, она потеряла ребенка…
— Что-о? — изумился Стив.
Доктор Фельдман недоуменно смотрел на Стива:
— Разве вы не знали, что ваша жена беременна?
— Н-нет. Я…
— Ну, возможно, она и сама еще не знала наверняка, — сказал врач успокоительно. — Я, конечно, не специалист, но я думаю, срок около семи недель.
— Могу я ее видеть? — спросил Стив севшим голосом.
— Она очень слаба, мистер Беркли.
— Я хочу ее видеть, доктор! — Стив повысил голос.
— Если вы настаиваете… — Врач отступил на шаг назад. — Прошу вас.
И он быстро пошел по коридору, застеленному светлым линолеумом, что-то бормоча на ходу о том, почему хирургам не удалось извлечь пулю, но Стив его не слушал. Из всего сказанного он уловил только то, что Мэри Лу находится на грани жизни и смерти и что врачи ждут, пока ее организм справится с последствиями раневого шока, чтобы предпринять еще одну попытку удалить застрявшую в опасной близости от сердца пулю.
Мэри Лу была в полузабытьи. Ее большие карие глаза открылись, с трудом сфокусировались на лице Стива, и он попытался выдавить из себя улыбку, хотя на самом деле ему хотелось плакать.
— Любимая… — прошептал Стив, склоняясь над ней. — Моя любимая…
— Прости меня… — пробормотала она чуть слышно. — Я не виновата…
— Никто тебя не винит, — остановил ее Стив.
— Я хотела тебе сказать… Я люблю тебя… — Мэри Лу дышала с трудом, язык плохо ей повиновался, поэтому ее речь была прерывистой и невнятной.
— Я знаю, моя маленькая, знаю.
— Если я…
— Если ты — что? — Он наклонился еще ниже. — Что, Мэри?!
43 
