94 
«И дети у вас будут графинчики, — подумала про себя Бриджит. — Господи, ну почему магия титула действует на некоторых так сильно? Ладно мы, американцы, у которых никогда не было ни королей, ни баронов, но ведь Фиона — англичанка! Она-то должна хорошо знать, что даже граф может быть подонком».
— Чудесно, — сказала она вслух и почувствовала, как сердце ее забилось быстрее. Приближался решительный момент.
Карло стоял спиной к ним, беседуя с каким-то холеным джентльменом в сером костюме и его откровенно скучающей рыжеволосой спутницей.
Приблизившись, Фиона слегка похлопала Карло по плечу.
— Я хотела представить тебе мою новую подругу, дорогой, — сказала она. — Познакомься с Бриджит, Карло.
Карло обернулся, и их взгляды встретились.
Несколько мгновений он в изумлении таращился на нее и только потом сказал:
— Рад с вами познакомиться, мисс.
«Мисс?.. Ну нет, голубчик, это тебе просто так не сойдет!..»
— О, Карло! Это ты?! — воскликнула Бриджит, притворяясь удивленной.
— Да, но… Вы, наверное, ошиблись… — пробормотал он, пытаясь предупредить ее взглядом.
Но Бриджит не склонна была молчать.
— Это же я, Бриджит! — проговорила она жизнерадостно. — Помнишь меня? На днях мы виделись в «Капризе»… Ты еще напомнил мне о том удивительном вечере, который мы провели вместе в Нью-Йорке!
Фиона в растерянности переводила взгляд с Бриджит на Карло.
— Вы знакомы? — спросила она, и лицо ее побледнело.
Карло пожал плечами.
— Мне кажется, Бриджит принимает меня за кого-то другого, — сказал он, стараясь сохранить видимость спокойствия. — Мы никогда не встречались.
— Нет, встречались, — возразила Бриджит.
Она уличала его во лжи почти с радостью, и это было только начало. — Тебя зовут Карло Витторио Витти, и ты — двоюродный брат Фредо, моего фотографа. А вчера ты подошел ко мне в «Капризе», помнишь?
Карло заскрежетал зубами. Надо же было случиться этому дурацкому совпадению!
— Ах да… — пробормотал он, делая вид, будто что-то припоминает. — Конечно, теперь я вспомнил. Тогда, в Нью-Йорке, ты была с Фредо. — Он быстро повернулся к Фионе. — Я, кажется, уже рассказывал тебе о том небольшом приеме для двух десятков гостей, на который меня пригласил Фредо. Бриджит тоже там была.
— Д-да, кажется… — неуверенно пробормотала Фиона. — Я что-то припоминаю.
— Мир действительно тесен, — поспешила сказать Бриджит, которой стало от души жаль Фиону. Хуже того, англичанка начинала ей искренне нравиться, и Бриджит старалась не думать о том жестоком разочаровании, которое ждало ее впереди. Единственное, что немного утешило Бриджит, — это то, что она, по крайней мере, никого не обманывала. Кроме того, чем скорее Фиона узнает, что за фрукт ее жених, тем будет лучше для всех. Страшно подумать, что ее ждет, если она все-таки выйдет замуж за этого мерзавца!
— Как мне нравится твой дом, Фиона! — сказала Бриджит. — Ты не будешь возражать, если я немного осмотрюсь?
— Что ты, нисколько! — ответила Фиона, продолжая сверлить Карло пламенным взглядом.
И Бриджит вышла из комнаты, предоставив Карло самому объясняться со своей невестой.
Глава 39
— Ну-ка, лови! — скомандовала Мила, бросая Тедди револьвер.
Он машинально поймал его, но тут же выпустил из рук, и на лице его явственно проступил ужас.
— Ты же говорила, что избавилась от него! — воскликнул он в тревоге.
— Я собиралась, но потом решила, что нужно немножко выждать. Ну, для безопасности, — объяснила Мила, искоса глядя на него.
Тедди оттолкнул револьвер подальше от себя, к самой середине кровати, на которой сидел.
— Убери его, по крайней мере, из своей комнаты, — сказал он и нахмурился, стыдясь своего страха. — Что, если копы найдут его здесь?
— Да, ты прав, — неожиданно легко согласилась Мила. — Я так и сделаю.
Они только что вернулись из кино, и Мила тайком провела его в свою комнату над гаражом.
— Ирен смотрит телик, — сказала она. — Кроме того, эта старая ворона никогда сюда не ходит.
Это моя комната, и она прекрасно это знает.
Тедди огляделся. Комната Милы произвела на него тягостное впечатление. Из мебели здесь стояло только самое необходимое, голые стены были выкрашены масляной краской унылого желтого оттенка, на окнах не было занавесок, а сломанные жалюзи были опущены лишь наполовину.
Вместо абажура на лампе висел пыльный красный платок. Одежда Милы была сложена стопкой на стуле, а туфли и кроссовки валялись в углу за дверью.
94 
