37 
— Спасибо, что дал мне подремать, — сказала она как ни в чем не бывало. — Ужасно неприятно, что я не умею пить и быстро пьянею. Так что лучше уж поспать, чем сделать какую-нибудь глупость.
Марк засмеялся:
— Ну, глупости не всегда бывают так уж плохи, — сказал он и вернулся в кладовку.
Тори, не теряя времени, вытащила записную книжку. Ее охватила дрожь. Точно. Это дневник ее отца. Вот его имя — Джарвис Сандз — выдавлено золотом на кожаной обложке. А внутри… его почерк, который она так хорошо знала. Тори быстро пробежала глазами по строчкам. Последние несколько страниц написал кто-то другой. Она прочитала всего пару строк и поняла — это писал отец Марка.
Она услышала, что возвращается Марк, быстро закрыла дневник и засунула поглубже в задний карман джинсов. У нее хватило совести опять покраснеть, когда Марк с улыбкой появился из кладовки. Ей было стыдно, она нервничала, но она не покажет ему дневник, пока сама не узнает, что там написано.
Спустя несколько минут они вышли из автопарка и направились к обрыву над океаном. Они нашли поваленное дерево, уселись на него и стали смотреть на закат. Марк не сделал ни малейшей попытки придвинуться к ней, и Тори шестым чувством поняла, что поцелуя не последует. А если он сожалеет о том, что уже ее целовал? Кто знает. Печально, но ничего не поделаешь.
— Какой красивый вид, — тихо сказала она.
Марк кивнул:
— Чувствуешь себя туземцем, жившим в Америке в девятнадцатом веке, когда испанские галеоны входили в гавань. Как-то здесь побывал археолог — он составлял карту этого района и обнаружил доказательства того, что вдоль этой части побережья останавливалось много кораблей. Ты можешь представить, как это было?
Да, она могла. Она все это рисовала в своих детских фантазиях, играя на пляже в пещерах. Глаза налились слезами, и Тори заморгала, злясь на себя за слабость. Она запрокинула голову и смотрела на океан, а ветер трепал ей волосы. Было грустно — захлестнула тоска по прошлому. Свежий ветер с океана дарил ощущение мира и благополучия. И жизнь ее была такой же… до того дня, когда отца обвинили в краже.
В тот день все рухнуло, и ее мир разделился на две части. Конечно, у нее были друзья и успех в работе. Она не станет утверждать, что жизнь превратилась исключительно в муку. Но отцовская трагедия темным облаком накрыла семью. Его самоубийство и депрессия матери… Тори знала, что не успокоится, пока не найдет ответа, не выяснит все. Как она сможет когда-нибудь обрести счастье, находясь в неведении?
Она встала и подошла к краю утеса, глядя на скалы внизу. Сгущалась тьма. Повернувшись к Марку, она спросила:
— Скажи мне вот что. Какой была официальная версия? Что ты тогда узнал? Чему поверили люди?
Он холодно на нее посмотрел:
— Поверили чему?
— Чему они поверили, когда отец был уволен?
Марк вздохнул. Ясно, что он не хочет об этом вспоминать.
Помолчав, он сказал:
— О’кей. Вот как это помню я. Я был слушателем подготовительных курсов при колледже, жил с приятелями в квартире вне кампуса. Это было в воскресенье, поздно ночью. Позвонил отец и сказал, что сокровища дона Карлоса исчезли.
— Подожди. При каких обстоятельствах исчезли? — Тори подошла к нему и села рядом.
— Обстоятельства? — Он пожал плечами и задумался. — Я не уверен, что помню…
— А вот что помню я, — сказала Тори. — Я тысячу раз прокручивала это в голове. Мы всей семьей уехали тогда на уик-энд в Монтерей посмотреть аквариум. Твой отец был в Лос-Анджелесе на лекции по геологии, а твоя мать уехала куда-то с друзьями. Вроде в Палм-Спрингс. Рики был в Орегоне на съезде любителей комиксов.
Марк снова задумался.
— Я ничего этого не помню, но ведь там была ты, а не я.
— Вот в чем загвоздка — никого из нас там не было. Когда мы приехали домой, еще никто не вернулся. Даже остальная прислуга отсутствовала. Никого не ждали до утра понедельника. Но через час мой отец пошел к вам в дом. Он хотел, чтобы все было готово, когда вернется мистер Хантингтон. Хотя мог этого не делать. — Тори закатила глаза. — У него всегда было это чертово чувство ответственности к работе… и по отношению к твоему отцу тоже.
Марк кивнул и слегка улыбнулся:
— Я помню его именно таким. Я знаю, что мой отец был к нему очень привязан.
Тори тоже кивнула:
— Твой отец появился неожиданно около восьми вечера. Мой отец вышел встретить его на площадку перед домом. Он сообщил ему о пропаже драгоценностей — он зашел в библиотеку и увидел, что стеклянная витрина пуста. Он обыскал все кругом, надеясь, что кто-то их переложил. Твой отец кинулся в дом, и они оба весь вечер провели в поисках.
37 
