29 
Люси вернулась к рукоделию и, мысленно прокрутив в голове историю бедного графа Виверна, решила, что его появление затмит скандал, связанный с ее историей. За последние несколько дней многие из пожилых дам отметили ее сходство с матерью, и это тут же оживило воспоминания о давнем скандале: на ней сразу же принялись искать отметины Сити, а в ней – признаки унаследованного безрассудства.
Она даже подслушала несколько огорчительных замечаний насчет «бедняжки Элис Стэнли». Создавалось впечатление, будто ее мать закончила жизнь в работном доме. Девушке стоило огромного труда не возразить и не обратить внимание этих кумушек на то, что ее мать прожила счастливую жизнь, а умерла богатой, богаче многих из них. Люси все же удалось не выйти из роли Глупышки Люсинды.
Она прилагала все силы к тому, чтобы ее вступление в бомонд прошло успешно, но и предположить не могла, что это окажется так сложно.
Первый вечер в Лондоне был тихим и спокойным. Люси провела его дома, выслушивая наставления тетки в области этикета. Это было интересно, но потом начался сущий кошмар: чтение стихов Себастьяна Росситера. Люси чуть не умерла от тоски, зато теперь знала, о чем идет речь.
На следующий вечер, в среду, тетка взяла ее с собой на музыкальный вечер, а Клара отправилась на вечеринку с подружками в «Олмак», куда Люси тоже очень хотелось, но пока не пришлось побывать в святая святых бомонда, в этом средоточии светской правильности.
Вчера они посетили два раута и вечер хорового пения, который устраивала леди Чомли в своем огромном доме. Вечер получился великолепным. Люси получала истинное удовольствие, пока ей не представили глупейшего джентльмена, который считал себя поэтом и декламировал нескладные стихи, сочиненные в ее честь.
Лорд Стивенхоуп был всего лишь одним из множества поклонников, а это значило, что весть о ее богатом приданом уже разлетелась по всему бомонду. Люси также стала жертвой вкрадчивой доброты некоторых дам, которые не скрывали своего желания попридержать ее для обедневшего сына или брата. Стиснув зубы, она изображала то красивую пустышку, то пустоголовую красавицу, и одно лишь ее удивляло: как за все эти приемы они не стерлись до десен.
На сегодня был назначен бал у графини Чаррингтон. Люси с удовольствием предвкушала свой первый большой бал, хотя и понимала, что там ей придется общаться со скучнейшими джентльменами. К сожалению, она не научилась пока вежливо, без резкостей, отделываться от них.
Тетя Мэри отложила газету в сторону.
– Больше ничего интересного. Клара, давай лучше обсудим, куда нам предстоит пойти.
Клара сбегала за приглашениями, и они с матерью, сев бок о бок на диван, принялись взвешивать привлекательность балов, танцевальных и музыкальных вечеров, лекций, венецианских завтраков и благотворительных бенефисов. Все, что получало их одобрение, тетя Мэри тщательно записывала в свою книжку, глядя на которую Люси вспомнила о своей, розовой, со все еще чистыми страничками.
Обсуждение приглашений было ежедневным ритуалом. Уже зная, сколько на это уйдет времени, Люси встала и извинилась, в ответ услышав лишь нечленораздельное бормотание. Искренне надеясь, что тетка и кузина еще полчаса не заметят ее отсутствия, она быстро поднялась наверх, в спальню, чтобы хоть недолго насладиться тишиной и уединением.
Если бы она могла вернуться домой, размышляла девушка, то с радостью признала бы свое поражение. Тетка и кузина сводят ее с ума, поклонники портят ей все удовольствие от музыки. Она всегда ненавидела лесть, а сейчас фальшь приобрела просто гигантские размеры, так как большинство кавалеров вдохновляло лишь ее приданое. Искреннее же восхищение было еще хуже, потому что замуж выходить она не планировала.
Ей уже пришлось отклонить одно предложение. Сэр Меллори Аутрем был чуть старше ее и отличался впечатлительностью и бессодержательностью речей. Люси познакомилась с ним в среду, а в четверг он уже объяснился ей в любви. В ответ она мягко сказала, что они не подходят друг другу, и он тут же заявил, что она разбила ему сердце.
Люси стала убеждать, как можно ласковее, что его сердцу ничто не угрожает. Он же, негодяй такой, вспомнил, при каких обстоятельствах поженились ее родители, заявил, что она, вероятно, пошла в них, и предложил пожениться тайком, если ей по вкусу такая авантюра.
Ох как же ей хотелось хорошенько его встряхнуть!
И до сих пор хочется.
Тут Люси вспомнила о своей записной книжке и решила, что сейчас самое подходящее время на бумаге запечатлеть те примеры глупости, которые вызвали у нее наибольшее раздражение.
29 
