очень нудно 
147 
— Что? Нет. — А может, он как раз из тех?! — Нет, — решительно повторил Бо после минутного размышления. — Но…
— У нас с ним полный контакт. А теперь давай я тебе помогу…
Вдруг на ее лице появилось блаженно-мечтательное выражение. Проследив за ее взглядом, Бо увидел Брэда, идущего к ним по улице с тем же блаженно-мечтательным выражением на лице. Бо отвернулся и схватился за голову.
— Моя голова, моя голова! Слушайте, ребята, вы мои лучшие друзья, но если тот сукин сын вчера меня не достал, то вы сейчас меня добьете.
— Не говори глупостей! И, между прочим, хочу тебе напомнить, что ты красуешься в дверях своего дома в нижнем белье. Весьма непрезентабельном. Он в порядке! — крикнула Мэнди Брэду.
— Парень, ты нас так напугал! Я постарел на десять лет! — Брэд взбежал по ступенькам. — Ты в порядке? Ты был у врача? Хочешь, мы свозим тебя на рентген?
— Я был у врача.
Бо застонал, когда Брэд обнял его.
— Мы чуть с ума не сошли, сразу приехали. А как твой грузовик?
— Спекся.
— Жаль. Отличный грузовик. Что мы можем сделать? Хочешь, я оставлю тебе машину? Или давай мы останемся, отвезем тебя, куда хочешь.
— Я не знаю. Я пока еще туго соображаю.
— Не волнуйся, — сказала ему Мэнди. — Хочешь лечь? Я могу приготовить тебе что-нибудь поесть.
Бо заметил, что они потихоньку держатся за руки. Тем не менее он понял главное: в трудную минуту они пришли к нему. Как всегда.
— Мне надо принять душ, одеться, прояснить мысли.
— Отлично. Ты давай в душ, а я пока приготовлю завтрак. Мы оба возьмем отгул на сегодня, верно, Брэд?
— Ясное дело.
— А когда ты снова спустишься, — добавила Мэнди, — расскажешь нам все, что случилось. Мы хотим знать все.
Рина протерла слипающиеся глаза и вновь сосредоточилась на экране своего компьютера.
— Пасторелли-старший большую часть жизни не вылезал из тюрем. Нападение, дебош в пьяном виде, покушение, поджог, мелкое воровство. Четыре задержания по подозрению в поджоге, отпущен за недоказанностью. Два до пожара в «Сирико», еще два после освобождения из тюрьмы. Последний известный адрес — в Бронксе. Но его жена живет в Мэриленде, прямо в пригороде округа Колумбия [44].
— Сын пошел по стопам отца, — откликнулся О’Доннелл. — Пара сроков в колонии для несовершеннолетних еще до того, как ему исполнилось шестнадцать.
— Об этом мне известно. Джон для меня отследил, когда я его попросила. Они его забрали, — задумчиво сказала Рина. — Как раньше забрали его отца. В тот вечер, когда Джоуи убил свою собаку, поджег ее и бросил у нас на крыльце.
Она встала, обогнула сдвинутые столы и присела на краешек стола О’Доннелла, чтобы шум в общей комнате полицейского участка не мешал их разговору.
— Он убил своего пса, О’Доннелл. Они сказали, что это был демонстративный акт насилия, вызванный арестом отца по обвинению в пожаре. Трудный ребенок из проблемной семьи. Его отец систематически избивал мать, а время от времени и сына.
— Но ты на это не купилась?
— Нет. Я видела, как он бежал за полицейской машиной, увозившей Джо Пасторелли. Он боготворил отца. Как и многие другие дети, выросшие в такой атмосфере. Его мать была слабой женщиной. Авторитет отца был для него непререкаем. И вот, взгляни на его послужной список. — Рина повернулась так, чтобы ей был виден экран компьютера О’Доннелла. — Аресты за нападение, нападение с сексуальными целями, вандализм, угон автомобиля с отягчающими, нарушение условно-досрочного режима. Он не просто идет по стопам отца, он его превосходит.
— На его счету нет поджогов.
— Может, он действует осторожнее, а может, ему просто везет. Может, они с отцом образовали шайку. А может, поджигательство он приберег для меня. Но за этим стоит кто-то из них или они оба.
— Не спорю.
— Один из них или оба убили Джоша Болтона.
— От того, что есть в их досье, до убийства — шаг немалый, Хейл.
Рина покачала головой.
— Может, были и другие убийства, только их не поймали. Все замыкается на мне. Все началось в тот день, когда Джоуи напал на меня. Сексуальное нападение, вот что это было, только я тогда была слишком мала, до меня просто не дошло.
Но она до сих пор отчетливо помнила, как он хватал ее за грудь, как совал руку ей между ног, какими словами ее обзывал. Она помнила, какое у него было обезумевшее лицо.
— Он бросился на меня, я закричала, мой брат и пара его друзей меня услышали, прибежали и отогнали его. Я рассказала отцу, и он пошел прямо к ним домой, у них с Пасторелли-старшим произошел крупный разговор. Я никогда не видела отца таким взбешенным. Если бы на крик не прибежали соседи и клиенты «Сирико», если бы не разняли их, могло бы кончиться плохо. Очень плохо. Мой отец пригрозил позвать полицию, и все, кто там был, узнав, что случилось, его поддержали.
147 
