31 
Бетани внимательно осмотрелась и поразилась тому, что никак не ожидала обнаружить нечто подобное в квартире своего непредсказуемого возлюбленного.
— Не желаешь прилечь? — спросил ее мужчина.
Бетани прошла к постели и присела на край. Она все еще поражалась. Казалось, что настроение меняется кардинально, атмосфера царящего великолепия и благородства проникает под кожу, управляет сознанием. В этом новом для нее мире чувственной элегантности хотелось говорить шепотом, двигаться плавно, доходить до самой сердцевины наслаждения, без суеты, без спешки. Чудилось, что даже время остановилось в этих стенах, обессилев.
Бетани прикрыла глаза и вдохнула густой аромат драпировок.
Взявшись плавно за каблучок, она сняла сначала одну туфельку, затем другую.
Эйдан сел на банкетку, что стояла у двери. Он решил наблюдать за возлюбленной.
Бетани завела руки назад и расстегнула молнию платья, взялась за плечи и опустила края платья, обнажив грудь в полупрозрачном кружеве. Белая кожа под черным кружевом смотрелась изумительно на фоне ажурной ковки изголовья. Бетани видела свое великолепное отражение в овале зеркала в массивной бронзовой раме в патине напротив кровати.
Освободившись от платья, она забралась с ногами на кровать. Расстегнула бюстгальтер, не глядя, отбросила его от себя грациозным жестом, легла на постель, положив щеку на муаровую подушку, и улыбнулась Эйдану уголками рта.
Он вбирал ее глазами.
Красивые груди золотились в тусклом свете, талия казалась еще тоньше, а полукружья ягодиц призывно отливали глянцем.
Ноги, полусогнутые в коленях, медленно приподнялись. Бетани легла на спину, зацепила тонкими пальцами кружевную кромку трусиков и приподняла бедра над постелью. Высвободила одну ногу, затем другую, послала трусики вслед за верхом и замерла, недвусмысленно разведя бедра.
Затем женщина запрокинула голову и изогнула спину, имитируя кошачью пластику. И выходило это у нее отменно.
Смотрелась она естественно, как если бы находилась в комнате одна. Эйдан медлил вторгаться в ее совершенное одиночество. Он продолжал наблюдать, ожидая, когда она явственно его позовет. А пока следил взглядом по узким стопам, тонким щиколоткам, длинным ногам, красиво согнутым в коленях, по гладким и тугим бедрам к нежному карминному лону.
Она провела рукой от низа живота до груди, заметно тесня кожу.
Эйдан поднялся и подошел к постели. Сел на самый край.
Бетани закрыла глаза. Он смотрел на нее, не прикасаясь. Вытянутая изогнутая шея, мерцающие скулы и веки, сочный глянцевый рот, золотистые пряди волос, разбросанные по муаровым подушкам, млечная кожа без единого изъяна. Его женщина, такая, как она есть.
— В ванной джакузи, — сказал он, снимая футболку.
— Я слишком грязная для тебя? — порочным низким голосом спросила она.
— Я сам не помню, когда мылся в последний раз, — солгал он, что, конечно же, предусматривалось правилами подобных игр.
— Ты приглашаешь меня разделить с тобой омовение? — присев в отдалении, спросила Бетани.
— Приглашаю, — ответил он, с трудом оторвав взгляд от роскошной женской груди, тугих землистых сосков в бугорках и бороздках, которые блистали, как крупинки искусно выложенной смальты, как засахаренные ягодки, как мечта.
Бетани склонилась к нему и поцеловала плечо.
— Ты представить не можешь, как я тосковала по тебе те несколько часов, что мы были в разлуке.
— Ты, должно быть, шутишь, милая. Это и разлукой-то не назовешь, — заметил он.
— А разве ты не скучал без меня? — изумилась женщина.
— Нет, — твердо ответил Эйдан и добавил: — Ты всегда в моих мыслях, с тех самых пор, как я увидел тебя в первый раз.
— Это правда?! — с надеждой спросила она.
— Подожди минуточку. Я сделаю нам ванну. У меня есть ароматное масло, которое я привез с Ближнего Востока, — сменил он тему и скрылся за дверями ванной, примыкавшей к спальне, оставив Бетани одну…
— Предупреждаю, это скользко и очень опасно, — предостерегающе проговорил он, когда Бетани обвила его бедра своими ногами.
— Мы будем осторожны, — пробормотала она, вцепившись одной рукой в край ванны, другой обхватив ее плечи.
Эйдан с недоверием относился к экстремальным затеям, но в данном случае ему ничего другого не оставалось, кроме как дать женщине то, чего она от него ждет, и сделать это как можно лучше.
31 
