22 
– Не волнуйтесь, новости, которые меня удручили, не имеют отношения к вашим сестрам! – Гейбриел отложил письмо и окинул ее оценивающим взглядом. Сегодня Диана была в платье серо-голубого цвета, на его приглушенном фоне выделялись рыжеватые пряди в ее золотистых волосах. Если же добавить к изящному наряду слегка зардевшиеся щеки и сверкающие небесно-голубые глаза, можно было сказать, что Диана являет собой олицетворение красоты. Даже такой искушенный и придирчивый человек, как Гейбриел, не нашел в ней ни одного изъяна. Склонив голову набок, он предложил: – Может быть, начнем обсуждать приготовления к свадьбе? Мне кажется, что следующая неделя вполне…
– Следующая неделя! – ахнула она, широко раскрывая свои голубые глаза.
Гейбриел нахмурился:
– Вы уверяли, что не возражаете против того, что свадьба состоится в самое ближайшее время!
– Я и не возражаю, – ответила Диана. – Но мне не хочется выходить замуж до того, как мы найдем моих сестер!
Гейбриел вздохнул:
– Пока трудно сказать, когда мы их найдем.
Лицо Дианы вытянулось.
– Ваши поиски снова оказались безуспешными?
Досадливо кивнув, он встал.
– Похоже, вашим сестрам удалось бесследно исчезнуть с поверхности земли… Диана, надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок? – воскликнул Гейбриел, видя, что она пошатнулась. Он подскочил к ней и взял ее за плечи, ругая себя за то, что столь прямолинейно выразился. Последние два дня он был очень занят и раздражен. Вначале пришлось подыскивать нового поверенного, так как от услуг Уильяма Джонстона он отказался, высказав тому предварительно все, что он о нем думает. Затем пришлось объехать старых боевых товарищей, он просил их найти в Лондоне двух молодых женщин. Сегодня он рискнул даже пообедать в своем прежнем клубе, о чем сразу пожалел, так как его окружили прежние знакомые и засыпали вопросами. Очевидно, жены просили их выяснить все, что только можно, о новоиспеченном графе Уэстборне и его невесте.
Вернувшись домой, Гейбриел увидел новую груду приглашений и писем. Они – и в особенности одно письмо – не улучшили его настроения. Вот он и сорвал свою досаду на Диане.
Она покачала головой, лицо ее оставалось смертельно бледным.
– Но где-то же они должны быть!
Гейбриел осторожно отпустил ее и отступил на шаг.
– Разумеется, они где-то есть! – пылко заверил он ее, хотя в глубине души вовсе не был уверен в том, что «где-то» означает «в Лондоне». Он все время думал о том, что Диана сообщила ему перед его отъездом. Вряд ли фамилия Мортон – простое совпадение…
В голову ему пришла неожиданная мысль.
– Скажите, Диана, умеют ли ваши сестры петь?
Вопрос ее немало озадачил.
– Д-да… обе они поют. У Каролины голос красивее, но обе моих сестры очень музыкальны. Почему вы спрашиваете?
– Мне просто хочется знать о них как можно больше, – уклончиво ответил Гейбриел, складывая очередной кусочек к тому, что он уже знал о Каролине и Элизабет Коупленд. Теперь ему известно еще кое-что о Каролине, и новые сведения подводят его к совершенно невероятному заключению!
– Да, конечно, – вздохнула Диана. – Я очень благодарна вам за помощь в этом щекотливом деле.
Он мрачно ответил:
– У вас хватит времени на благодарности после того, как мы найдем их обеих.
Диана уже начала сомневаться в том, что ее сестры когда-нибудь найдутся. Она прожила в Лондоне уже неделю, но до сих пор ничего не узнала о беглянках. Иногда ей и в самом деле казалось, как откровенно выразился Гейбриел, что Каролина и Элизабет исчезли с лица земли!
Она решительно гнала прочь тревожные мысли. Обе ее сестры найдутся, живые и невредимые.
– Когда я вошла, милорд, мне показалось… что вас расстроило письмо, которое вы читали, – продолжала она.
– Вот как, вам показалось? – Он снова как будто замкнулся и отошел от нее к столу. – Может быть, все дело в том, что я думал, как буду отвечать на все эти письма и приглашения, – сухо ответил он.
Писем в самом деле оказалось много; Диана не подозревала, что столько народу жаждет увидеться с ними. Ведь много лет Гейбриел считался изгоем! Впрочем, количество писем и приглашений как будто свидетельствовало о том, что его прошлые грехи прощены – если и не забыты – после того, как он стал богатым графом Уэстборном.
Она вздохнула:
– Может быть, мы никуда не поедем? Раз моих сестер до сих пор нет, мне особенно не хочется ни с кем общаться, и у нас есть дополнительный предлог: я еще ношу траур по отцу.
22 
