очень нудно 
42 
«Господи, помоги мне… Пожалуйста, Господи… помоги», — молилась она.
Когда шум пьяных голосов усилился, а женские взвизги стали звучать еще громче, Кларинда перестала смотреть на развернувшиеся перед ней разгульные сцены и подняла глаза к неокрашенному известняковому потолку.
«Я не хочу смотреть… Я не хочу смотреть… — говорила она про себя. — Это слишком низко. Это зрелище устраивают мужчины и женщины, которые отбросили все человеческие нормы поведения… и опустились ниже…животных».
Она сложила руки и произнесла молитву — молитву, которую повторяла всю свою жизнь перед тем, как лечь в постель, молитву, которой научила ее мать, когда она была крошечным ребенком. И когда прекрасные знакомые слова принесли ей некоторое утешение, она начала молиться за то, чтобы ее спасли.
Она знала, что только лорд Мельбурн сможет ее освободить, потому что никто больше не знал о том, где она находится. Никто, кроме него, не был способен придумать какой-нибудь план по ее спасению, как бы сильно ни было желание ее спасти.
«Господи, пошли его… Пошли его вовремя, — молила она, — и если ты не позволишь мне умереть быстро, позволь мне умереть достойно, без всяких криков, без всякого рыдания… от испытываемой боли. Помоги мне, Господи… Пожалуйста, помоги».
Ей показалось, что молитвы унесли ее далеко ввысь и подняли над разгулом, творящимся вокруг, и только через некоторое время она вновь обратила свое внимание на то, что происходило вокруг.
В какой-то момент она поняла, что сейчас должна начаться месса. Она уже видела священника — мужчину, которому сдали в аренду ферму у Медвежьей Берлоги. Она обратила на него внимание потому, что он был одет не в монашескую сутану, а в красную мантию. Даже в маске нетрудно было узнать его по лысой голове и многочисленным складкам пухлого подбородка.
Но священник все еще выпивал в дальнем конце пещеры, и она увидела, что многие мужчины, закончив свой обед, бродили по залу, ссорясь из-за женщин или совершая непристойные действия.
Некоторые уже дрались между собой, один «брат» уже лежал, растянувшись на полу, и его откинувшаяся в сторону сутана обнажала залитую вином рубашку и сверкающую в огне свечей бриллиантовую булавку, скрепляющую шарф.
Затем среди всеобщего буйного разгула Кларинда заметила высокую фигуру, пьяно шатающуюся среди столов и направляющуюся, похоже, прямо к ней. Она увидела, что человек держал в руках несколько бутылок, одну из них он нетвердым движением приложил к губам, но другие тоже не отпускал, будто от жадности хотел выпить больше всех.
Подойдя к ней совсем близко, он споткнулся, и она нервно вжалась в кресло, боясь, что он упадет прямо на нее. Как только она сделала это движение, она услышала знакомый голос, который очень тихо произнес:
— Готовься бежать.
На секунду она не могла поверить в то, что эти слова не послышались ей. Затем поняла с внезапным замиранием сердца, что ее молитвы были услышаны.
Лорд Мельбурн был здесь! Он смог проникнуть в Пещеры, надел маску, красную мантию и был теперь похож на одного из «братьев».
Говоря с Клариндой, он, пошатываясь, пытался выпрямиться. Внезапно молниеносным движением он бросил все три бутылки в большую жаровню, находящуюся слева от алтаря.
Под воздействием вылившегося чистого спирта вспыхнуло ослепительное пламя, а затем бутылки начали лопаться, со звуком пистолетных выстрелов разбрасывая вокруг себя осколки стекла. Находящиеся поблизости в страхе стали прикрывать свои головы.
При первых же звуках взрывов лорд Мельбурн повернулся, схватил Кларинду за руку, помог ей сойти по ступенькам, и они побежали в сторону выхода.
Перед этим в другую жаровню он бросил остававшиеся у него в руках самые большие бутылки.
Снова вспыхнули языки пламени, они ослепили всех, включая Кларинду, поэтому она ничего не видела, но лишь чувствовала, что ее с невероятной скоростью тащат по изгибающемуся вверх коридору, ведущему к единственному выходу из Пещер.
Она чуть не упала оттого, что ее ноги запутались в белом одеянии, но не успела издать легкий вскрик, как почувствовала, что ее подхватили сильные руки, и лорд Мельбурн, крепко прижав ее к груди, бешено помчался по покрытому ковром наклонному проходу.
Она чувствовала, как бьется его сердце, и знала, что из-за своего высокого роста ему приходится наклонять голову, а в таком положении бежать было очень трудно. Но никто не встретился им на пути, пока они не достигли железных ворот и не услышали за собой рев голосов.
42 
